Россия образца 2013 года – страна не только дураков и плохих дорог, но и… счастливых людей! Такой ошеломляющий вывод вытекает из недавнего исследования Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ). В цифрах брызжущий из сограждан оптимизм выглядит так:

– Жизнью довольны 79% опрошенных: 9% признаются, что очень счастливы, 70% - скорее счастливы. Двадцать лет назад такую оценку давали вдвое реже (42%).

– Самооценка материального положения у россиян достигла максимальных значений с 1998 года. Хорошим свое материальное положение считают 12% россиян (в январе прошлого года - 8%), средним - 72%.

– В новом году в топе потребительских планов - ремонт (20%), покупка турпутевок (16%), автомобиля (9%), образовательных услуг (9%), услуг фитнес-центров (6%), мебели (6%).

– Заглядывая в ближайшее будущее, большинство россиян испытывают надежду (63%). А тревогу - лишь каждый пятый, тогда как в 1992 году таковых было 42%.

Коллеги вциомовцев – социологи «Левада-Центра» – видят обстановку в гораздо более мрачных красках. Чтобы убедиться в этом, достаточно покопаться в рубрике «Индексы «Левада-Центра» . Легко убедиться, что в какой индекс ни глянь, проявится негативный тренд. Возьмем пункт «Дела в стране идут в правильном направлении»: в марте 2008 так считали 61% опрошенных, а в декабре 2012-го – всего 41%. «Одобряете ли вы деятельность Владимира Путина?» – в марте 2008 – 81%, в декабре 2012-го – 65%... У «Левады» падает все: индексы одобрения деятельности премьера и правительства, губернаторов, индекс социальных настроений…

Такое впечатление, что социологи ВЦИОМ и «Левада-Центра» живут в двух разных странах. Мы попытались разобраться, кто в данном случае лукавит, и в чем заключается истина?

«Россияне недовольны политической ситуацией в стране, но в принципе довольны материальной стороной жизни», – объясняет парадокс замдиректора «Левада-центра» Алексей Гражданкин.

– Есть оценка жизни повседневная, и оценка того, что происходит в стране, – говорит Гражданкин. – Общественное мнение так устроено, что в повседневной жизни люди всегда ощущают себя более уверенно, чем в общероссийской перспективе. Почему наши коллеги из ВЦИОМа не публикуют данные об оценках этой перспективы – это другой вопрос…

«Левада-центр» честнее остальных», – уверен социолог Сергей Белановский.

– Настораживает, что в исследовании ВЦИОМа не приводятся сопоставимых данных по всем годам, начиная с 1998-го, очень много пропусков, – говорит Белановский. – Маловероятно, что в какой-то год опрос не проводился. Возникает гипотеза, что годы, которые выпали из таблиц, нарушают оптимистичную картину, которую рисует ВЦИОМ.

Да, конечно, социологические измерения нестабильны. Например, когда исследователи говорят, что ошибка выборки не превышает трех процентов, надо понимать: это чисто математическая ошибка, основанная на теории вероятностей. Скажем, если из 10 тысяч разноцветных шаров мы произвольно выбрали 100, ошибка выборки покажет, с какой вероятностью набор цветов в выборке совпадет с генеральной совокупностью цветов. Но в реальном социологическом опросе – в отличие от идеальной модели с шарами – имеется дополнительный искажающий показатель, который называют «шум эксперимента».

Например, если опрос проводится на улице в рабочее время, доля трудоспособных граждан в нем уменьшается, зато возрастает доля пенсионеров. Эта погрешность корректируется путем квотирования, но результат все равно искажает. Есть множество подобных факторов – не говоря о том, что социологическая доступность граждан ( наличие людей, готовых отвечать на вопросы исследователей ) в последнее время резко упала, и составляет от силы 20%. У меня этому вопросу посвящена отдельная работа. В ней делается вывод, что разброс данных с учетом «шума эксперимента» достигает почти 10 процентов.

«СП»: – Но в данном случае, разница в оценках просто огромна…

– У меня ощущение, что «Левада-центр» честнее остальных. Он часто показывает в своих данных необъяснимые колебания – это нормально, так происходит, поскольку социологические методики несовершенны. Две другие социологические службы – ФОМ и ВЦИОМ – результаты, возможно, сглаживают, пропускают в выборках «неудобные» года. Это гипотеза, разумеется – у меня нет точных данных. Но возникает вопрос: если они в конкретном исследовании работают не очень честно – может, и в других случаях им нельзя слепо доверять?!

Что до конкретных расхождений между опросами ВЦИОМ и «Левада-Центра» – людям задавали разные по характеру вопросы, и они отвечали на них, ориентируясь на разные факторы, как бы руководствуясь разными логиками. Могу лишь приблизительно объяснить, почему они так поступают.

Проблема в том, что информация, которую граждане получают – из ТВ, интернета, оппозиционных газет – крайне противоречива. Первый канал уверяет, что в России все отлично. С другой стороны, транслируется мнение, что кризис-2008 был залит деньгами , а будущий кризис, неизбежный в силу возникшей в мировой экономике диспропорции, приведет к падению российской экономики. В целом, люди представляют ситуацию так: страна живет за счет нефти и газа, но когда углеводороды закончатся, жить будет не на что.

Люди, отвечая на вопросы социологов, ориентируются на внутреннюю смысловую подоплеку вопроса. Эту подоплеку надо изучать в фокус-группах – иначе и дальше различные социологические опросы – в том числе, ВЦИОМ и «Левады» – будут представляться цепью парадоксов.

«Внушать гражданам, что у нас «островок стабильности» – огромный политический риск», – предупреждает ведущий эксперт Московского центра Карнеги Николай Петров.

– Если посмотреть на данные социологических опросов в комплексе, станет очевидно: с кризисом 2008-2009 годов настроения в обществе стали серьезно меняться, – говорит Петров. – Эти перемены связаны не с оценкой текущего положения – оно и сегодня остается неплохим. Они связаны с отсутствием уверенности, что дальше будет не хуже – эта уверенность падает.

Да, первые пять лет путинского правления, в течение которых нефтегазовые цены росли, вылились в колоссальный подъем общественного настроения. Но потом все изменилось. Еще до протестов в декабре 2011 года стало ощущаться, насколько стало больше коррупции при Путине по сравнению с правлением Ельцина, и насколько менее эффективно работает власть.

ВЦИОМ, я считаю, оперируя удобными цифрами, затушевывает истинную картину. Думаю, в России усилились опасения граждан за свое будущее, за будущее своих семей и положение страны в целом.

Эти настроения лишь подогревает курс, выбранный нынешним правительством – на ничем не подкрепленное повышение пенсий и зарплат бюджетникам. Экономика страны не растет, мы фактически находимся в состоянии стагнации – а значит, нет базы для улучшения уровня жизни. Поэтому социальные обязательства, которые правительство сегодня берет на себя, через год-другой могут оказаться неподъемными для госбюджета. Сограждане прекрасно это понимают.

Отчасти оптимизм можно раздуть с помощью пропаганды и ТВ. Но это лишь увеличивает политические риски. Если верить ВЦИОМу, правительство создает крайне опасное ощущение: убеждает граждан, что в России все в порядке, а завтра будет еще лучше – причем, делает это в ситуации экономической и политической неопределенности. На практике, Россия всецело зависит от мировой экономики, и совершенно непонятно, как будет развиваться мировой кризис. Плюс к тому, непонятно, что будет с внутрироссийским политическим курсом – Путин до сих пор не сделал стратегического выбора между либеральной и авторитарной стратегией развития, что подрывает стабильность внутри страны. В результате, ситуация в России в любой момент может сползти в серьезный кризис – и политический, и экономический.

На этом фоне внушать гражданам, что Россия представляет собой «островок стабильности», на котором можно быть уверенным в завтрашнем дне – риск просто огромный. Едва станет очевидным, что эти иллюзии беспочвенны, Россию захлестнет колоссальный социальный протест…

«Социология ВЦИОМ выглядит, как это не покажется странным, пугающей для власти», – убежден политолог из Екатеринбурга Федор Крашенинников.

– Урал – один из ключевых регионов России, но у нас, как и везде, богатые и средний класс вполне счастливы, а бедняки несчастны, – говорит Крашенинников. – Проблема, на мой взгляд, как раз заключается в наличии этих счастливых. История учит, что революция случается вовсе не там, где все недовольны, и не в период максимального упадка экономики – иначе непонятно, почему революция не случилась в 1930-е годы. Революция случается, когда люди обманываются в своих надеждах.

Когда граждане просто озабочены выживанием, им не до политики. Они не берут кредитов, не покупают квартиры в ипотеку. Да, они всех ненавидят, но не слишком опасны с точки зрения власти. Другое дело, когда они живут хорошо, строят планы на будущее – а потом планы не сбываются. Вот из этих людей выходят недовольные, которые все меняют.

Думаю, для потребительского общества, которое сформировалось и на Урале, главный наркотик заключается в преуспевании. Как только власть не сможет обеспечить дальнейший рост потребления, она столкнется с серьезнейшими проблемами. Люди, которые привыкли ходить в рестораны и ездить за границу, и которых всего этого лишили, – настоящий горючий материал.

Думаю, социология ВЦИОМа должна выглядеть пугающей для власти. Люди, которые привыкли к хорошему, воспринимают любое снижение уровня жизни как личную трагедию и повод для борьбы. Экономические прогнозы не столь радужны, как ожидания респондентов ВЦИОМ. Как только расхождение станет очевидным, это станет поворотной точкой для Путина и его режима.