В минувший понедельник Всемирный банк представил очередной отчет о росте цен на мировую продовольственную продукцию. В нем говорится, что в сравнении с июлем прошлого года цены выросли на 33%. Речь идет об угрозе голода десятков миллионов людей. Кроме того, в отчете подчеркивается, что «цены близки к пиковым показателям 2008 года». Кукуруза стала дороже на 84 %, сахар – на 62%, пшеница – на 55%, соевое масло – на 47%. Одновременно рост цен на нефть составил за это же время 45%.

Президент банка Роберт Зеллик , комментируя эти цифры, заявил, что «сохраняющиеся высокие цены на продовольствие, а также находящиеся на уровне ниже обычного продовольственные запасы свидетельствуют о том, что мы по-прежнему остаемся в зоне опасности, в которой наиболее уязвимые группы населения страдают больше всего». Банк намеревается активизировать «свои усилия по оказанию краткосрочной и среднесрочной помощи таким странам, как Кения и Эфиопия». Кроме того, организация также «наращивает ежегодное финансирование сельскохозяйственных программ до уровня 6-8 млрд долларов по сравнению с 4,1 млрд долларов в 2008 году».

Однако несмотря на все принимаемые меры, миллионы людей на планете голодают. В странах Африканского Рога, по оценкам Всемирного банка, это 12 миллионов человек. Больше всего досталось Сомали, где ситуацию усугубила гражданская война. Там на красный сорго, к примеру, цена выросла на 240 процентов, как указывает Всемирный банк.

Об цифрах, приведенных в отчете, «СП» поговорила с Михаилом Бергером , генеральным директором холдинга «Румедиа», профессором Высшей школы экономики.

«СП»: - Вызывает ли у вас доверие отчет Всемирного банка, насколько ему вообще можно доверять?

- У меня, как, я думаю, и у многих, нет инструмента, с помощью которого можно было бы проверить качество докладов Всемирного банка. Я могу только относиться к этому докладу как к продукту одной из крупнейших международных организаций. Как международная организация Всемирный банк не вызывает сомнений. Борьба с бедностью – одно из важных направлений деятельности Всемирного банка. Поэтому я склонен доверять его оценке.

«СП»: - Имеет ли отчет какое-либо отношение к России, ведь речь идет о повышении цен в мире?

- Думаю, непосредственное отношение. Россия – часть мировой экономики. И все мы посещаем магазины регулярно и видим, что продовольствие дорожает. Здесь никакого противоречия с очевидным нет.

«СП»: - Есть ли какое-нибудь экономическое объяснение такому подорожанию продуктов, ведь это мировая тенденция?

- Есть, естественно. И оно тоже вполне понятно. Самые населенные страны, такие, как Китай, Индия, может быть, в меньшей степени Бангладеш, стали богаче. И огромное количество их жителей подключилось к потреблению большего числа продуктов. Не только тарелок с рисом, но еще и макарон, картошки с мясом, условно говоря. Они вышли на рынок продовольствия, больше покупают продуктов, больше их потребляют, то есть спрос вырос. Это первое.

Второе. При нынешнем соотношении индустриального производства и сельского гораздо выгоднее, конечно же, заниматься чем угодно, только не производством продуктов питания. Потому что можно гораздо больше заработать на заводе, в офисе и так далее. Сельская занятость сокращается. Это мировая тенденция. Пока не наступит баланс, пока вдруг не выяснится, что производить помидоры не менее выгодно, чем производить удобрения для томатов, не появятся и инвестиции , а значит, рабочие места, соответствующая оплата и люди, занятые в этом процессе.

«СП»: - То есть, цены сейчас нельзя остановить?

- Цены растут, это объективный рыночный процесс. Конечно, есть, например, рецепты сталинские. Допустим, не выдавать паспорта колхозникам. И таким образом удерживать их в аграрном секторе. Только вот производительность этого сектора и качество продукции в таких условиях будет сами понимаете какой…

Ну, смотрите. Например, в радиусе 100 километров от Москвы все земли сельхозназначения, обречены. Даже если здесь можно было бы выращивать черную икру, все равно это было бы менее выгодно, чем построить коттедж и продать. Вся земля просто обречена намертво. Она отравлена большими деньгами желающих иметь недвижимость в мегаполисе. И вот что с этим делать? Не строить коттеджи? Ну, наверное, можно. Но я думаю, что половина построенных домов и многоэтажных, и индивидуальных возведено на землях без разрешения или с нарушениями. Но деньги такие, что невозможно остановиться, остановить людей, которые в это вовлечены.

В общем, меры могут быть только экономического характера. Скажем, внедрение новых технологий.

«СП»: - В отчете говорится, что «цены близки к пиковым показателям 2008 года», какие, на ваш взгляд, могут быть последствия?

- Не берусь прогнозировать… Полагаю, пока никаких таких резких и очевидных последствий не будет.

«СП»: - То есть о войне за тарелку супа речь не идет?

- Перестаньте, о чем вы...

И все же нехватка продуктов в перспективе вполне может обернуться вооруженными конфликтами. В истории такое уже бывало. Вспомните, хотя бы, недавние события в арабском мире. В Тунисе и Египте народ вышел на улицы не в последнюю очередь из-за того, что люди не могли нормально питаться. Под «шумок» самолеты НАТО начали бомбить Ливию. А началось все с засухи в России, когда Москва ввела запрет на экспорт зерна. Первыми, по кому ударило зерновое эмбарго, были традиционные покупатели – страны Ближнего Востока. По мнению некоторых аналитиков, рост мировых цен на зерно, связанный с прекращением российских поставок, послужил одной из причин начала беспорядков в арабских странах и череды арабских революций. Ведь только за год мировые цены на пшеницу выросли на 91%.

Так что опасения относительно «продуктовых войн» отнюдь не беспочвенны. Если добавить к этому проблему пресной воды, которая тоже обостряется, то вероятность военных агрессий станет еще серьезнее. Россия, кстати, обладает самым большим пресноводным водоемом в мире – озером Байкал. Земельные ресурсы, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке, у нас тоже огромны. А это очень лакомый кусок…

Есть в обостряющемся продовольственном кризисе еще один аспект. Повышенный спрос на продукты уже сейчас вызвал бизнес-войны из-за удобрений. В частности, между Канадой и Австралией. По сообщению итальянской газеты La Stampa, в центре внимания оказался калий - очень легкий металл, 95% которого (25 млн тонн его сконцентрированы, прежде всего, в Канаде, Белоруссии и России) идет на производство удобрений (хлориды, нитраты, сульфаты калия).

В прошлом году англо-австралийский горнопромышленный гигант Bhp Billiton начал борьбу за приобретение мирового лидера по производству калия, канадской группы Potash Corp. Bhp предложил 39 млрд долларов за Potash. Однако канадцы отказались.

«Но сражение идет не только между Канадой и Австралией. В России, например, возникает своего рода монополия на калий. Бизнесмен Анатолий Скуров, олигарх Сулейман Керимов и депутат Думы Зелимхан Муцоев путем операций по приобретению уже контролируют 69% «Сильвинита», ведущего российского производителя этих ценных солей, сообщает издание. «Тот же Керимов вместе с двумя партнерами в июне 2010 года приобрел 53,2% «Уралкалия», второго производителя в стране. И теперь идут настойчивые разговоры о слиянии двух колоссов, что приведет к возникновению второй по значимости производственной группы в мире после Potash».

Аналогичные сражения ведутся и за фосфор, другой важный элемент, используемый в производстве удобрений. Здесь основная борьба развернулась между Бразилией и США.

О том, как можно решить продовольственную проблему, «СП» рассказал известный российский экономист Евгений Ясин .

- Есть два плана. Один – это срочные мероприятия, которые могли бы помочь развивающимся странам, так сказать, накормить голодных в течение какого-то периода. Я в этом деле не очень понимаю, это международные организации должны работать и каким-то образом находить решения. А долгосрочное решение, оно известно. Нужно увеличивать производство продовольствия. Прежде всего, зерна, белков с тем, чтобы можно было покупать, чтобы хватало, чтобы рынок был насыщен.

Во-вторых, конечно, нужно заботиться о том, чтобы сокращались издержки, чтобы цены не росли быстрее того, что будет по силам тем же самым развивающимся странам. Ну а дальше вопрос такой, как это делать.

Один из методов, который я нахожу приемлемым, это увеличение производства зерна и других продовольственных культур на базе генномодифицированных организмов. Те опыты, которые имеются у нас, говорят о том, что достигается рост урожайности, снижаются потери от сорняков, от вредителей. И, в общем, результат – рост урожая, сбора зерна.

Вообще-то говоря, «зеленая революция» уже спасла однажды мир от голода. И я так думаю, что еще не один раз работа над продуктивностью растениеводства, семеноводства будет спасать. По крайней мере, до тех пор, пока в слаборазвитых странах наблюдаются высокие темпы роста населения. И я думаю, что они тоже доберутся до того положения, когда на Земле установится примерное равновесие между количеством смертей и рождений. Мы будем иметь стационарное население, и эта проблема будет решена. Но пока я бы рассматривал как основное направление диверсификации российской экономики увеличение производства зерновых культур.

Для справки. Как сообщает портал km.ru (бизнес и финансы), в грядущем году, по июньским прогнозам продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO), ожидается новый рекорд по производству зерновых — 2,315 млрд тонн. Однако те же самые специалисты ООН на понижение цен не надеются - слишком быстро растет население Земли. И в целом, как передает то же издание, «FAO прогнозирует двукратное подорожание продуктов питания в ближайшие двадцать лет».