Не понаслышке о другой стороне парадной медали известно Валентине Ивановне Птушкиной , дочери летчика, погибшего в феврале 1942-го года во время выполнения боевого задания. Его звали Иван Исидорович Старцев , совсем тогда еще молодой человек (1915-го года рождения), посмертно награжденный орденом Красного знамени. Он был старшим лейтенантом и штурманом экипажа. Вместе с ним во время атаки вражеского самолета погибли белорус, старший сержант Петр Андреевич Чигирь и сержант Семен Андреевич Фарафонов , родом из Курской области. Четвертый член команды чудом уцелел и рассказал о случившемся. Всех троих похоронили на кладбище в подмосковном Монино, известном своей богатой авиационной историей.

Но, увы, с их последним приютом дело обстоит отнюдь не радужно. Захоронению трех летчиков на кладбище Военно-воздушной Академии (ВВА) не дают покоя вот уже семь лет, с 2004-го года. И вот уже семь лет дочь одного из героев войны ведет борьбу за сохранение их памяти. В 2004-м году было совершено первое надругательство, могилы попросту срыли. Позднее их состоялось еще два, в 2007-м и нынешнем.

Рассказывает сама Валентина Ивановна:

«7 мая 2004 года позвонила в ВВА имени Ю.А. Гагарина с вопросом о порядке прохода на кладбище и услышала, что приеду в последний раз, так как «по требованию дачников-генералов за забором, кладбище идет под снос» .

Валентина Ивановна бросилась доказывать, что нельзя так поступать с людьми, погибшими за Родину, но от нее потребовали подтвердить право на могилу, в частности, провести анализ ДНК. Кроме того, оспаривался и сам факт захоронения летчиков именно там. С этой целью после ее настойчивых просьб была проведена убеждающая экскурсия.

«15 сентября 2004 года сотрудники Щелковского комиссариата Брюхова Гузель Каменовна и Круглова Елена Петровна в присутствии капитана академии Рудакова Игоря Владимировича показали мне три безымянные могилы перед общим двухметровым полуразрушенным обелиском из кирпича и цемента после указания мной ориентиров расположения могилы отца, которые помнила с детства».

После всего увиденного на кладбище она обратилась к министру обороны Сергею Иванову : «Считаю личным горем не только уничтожение именных могил отца и членов экипажа, но и могил других летчиков, солдат, офицеров. В настоящее время в связи с небрежным уходом за территорией военного кладбища имена захороненных известны только работникам архива Министерства обороны РФ и документам паспортизации захоронений».

Ситуация с пренебрежением памятью павших в войне повторилась в 2007-м году, когда оказалось, что захоронение без особых церемоний накрыто плиткой, причем 7-ого (!) мая. А в 2011-м по нему еще и прошлись.

Вот рассказ Валентины Ивановны:

«Администрация Монино 21 апреля 2011 г. выставила в Интернете поминальный ритуал на Монинском кладбище и зафиксированный кадр хождения по месту захоронения праха отца.

Сегодня этого материала в сети уже нет. Московская городская военная прокуратура подтвердила произошедшее ответом 25 мая 2011 г. на мое обращение от 31 марта того же года. Место захоронения отца было оборудовано «в апреле-мае 2005 года» как «место проведения торжественных мероприятий в дни Воинской славы и День Победы. Указанное место было выложено плиткой и на нем оборудованы цветочные клумбы». Как это расценить: Как «торжественные» мероприятия на могилах солдат Великой Отечественной войны?..

В поисках справедливости дочь боевого офицера не обращалась за эти годы только к Господу Богу. В 2004-м году она написала в администрацию Владимира Путина , откуда 16-ого декабря последовал ответ главкома ВВС Владимира Михайлова: «До настоящего времени место захоронения И.И.Старцева не сохранилось».

На ее обращение от 8-го декабря 2004-го на имя Георгия Полтавченко и 26 января уже 2005-го года к главному военному прокурору Александру Савенкову в марте 2005-го пришел один и тот же ответ за разными подписями: «Фактов срытия или уничтожения безымянных могил на Братском кладбище не установлено».

«Двумя приведенными фразами главком ВВС, министр обороны, военные прокуратуры и следственные органы отвечают на все обращения с 2005 года», - возмущенно сообщает Валентина Ивановна.

Так, в 2005-м в результате ее обращения от 8-го февраля (вх. № 525) Военная прокуратура Балашихинского гарнизона не только не провела никакой проверки, но даже не ответила.

В какой-то мере ответом на ее молитвы оказалось постановление Реутовского гарнизонного военного суда от 4-ого марта 2009-го: «Признать действия военного следственного отдела по Балашихинскому гарнизону, выразившиеся в отказе в приеме сообщения о преступлении, незаконными. Обязать военный следственный отдел по Балашихинскому гарнизону устранить допущенное нарушение».

Но радость Валентины Ивановны была преждевременной. Судебное постановление до сего дня не исполнено. Еще одна надежда была связана с ответом Главной военной прокуратуры от 21-ого апреля 2008-го года, которая призвала увековечить «память о всех захороненных на территории Монинского гарнизона защитниках Отечества» и сообщила о проведении прокурорской проверки. С этими двумя хоть сколько-нибудь положительными ответами Валентина Ивановна, вопреки всему, надеется победить и сегодня. И не опускает рук.

Надо заметить, что несмотря на возраст (она 1940-го года рождения), дочь человека, отдавшего жизнь за Родину, не является, как она сама говорит, наивной Красной Шапочкой. У нее два высших образования. Она двадцать лет работала на нашу оборонку, Военно-промышленный комплекс в качестве аналитика. Вот, кстати, и благодарность от военных.

В чем же тут загвоздка, почему военные и прочие чиновники отрицают сам факт существования захоронения? Дело в том, что часть архивных документов погибла. А те документы, которые есть на руках у Валентины Ивановны, в расчет не принимают, например, бумаги, подтверждающие существование в Монино единственного в Щелковском районе Московской области воинского захоронения погибших и умерших от ран за четыре года войны. Опять же вопрос - почему?

- Земля, хранящая прах солдат, стала престижной для дач. Даже подростки, которые порой крушат надмогильные памятники, не трогают землю над прахом. А в Монино преступления уголовного характера переплелись с коррупционными, - считает Валентина Ивановна.

Но она все равно не сдается. Последний этап ее 7-летнего боя с властью, изрядно, кстати, подорвавшего здоровье, имел место совсем недавно. В начале августа этого года она вновь направила обращения в самые высокие инстанции. В частности, заместителю Председателя Следственного комитета РФ Александру Сорочкину и Генеральному прокурору РФ Юрию Чайке . Теперь она ждет ответа, надеясь, что, согласно Уголовного кодекса РФ, « решение суда неотвратимо»…

«СП» попробовала хоть как-то помочь отчаянной женщине.

В попытках что-либо узнать мы обратились непосредственно в администрацию городского поселения Монино, которое, вроде как, должно быть полностью в курсе дела. Однако оказалось иначе. По поводу вопросов о кладбище ответили очень скупо и переадресовали в другие инстанции.

«СП»: - Монинское военное мемориальное кладбище, оно ведь сейчас существует?

- Ну... Оно закрыто.

«СП»: - И как давно?

- Вам для чего такая информация необходима?

«СП»: - К нам в редакцию обратилась дочь офицера, который погиб в Великой Отечественной войне, как раз по поводу захоронения своего отца. И мы хотели уточнить, в каком состоянии сейчас кладбище.

- Напишите нам официальное письмо, мы подготовим тогда информацию. Тем более, что оно вообще находится на территории гарнизона. Или напишите на имя начальника Академии. В принципе, они должны его содержать…

Связалась «СП» и с Федеральной службой судебных приставов, которые, по идее, как раз и осуществляют принудительное исполнение судебных постановлений и решений. После многочисленных попыток удалось поговорить лишь с их службой доверия. Услышав про дочь офицера ВОВ, нас вполне сочувственно выслушали и направили в другое ведомство.

«СП»: - К нам обратилась дочь погибшего в Отечественной войне. Повод – неисполнение постановления Реутовского военного суда от 2009-го года. Мы хотели бы узнать, этот вопрос в вашем ведении или нет?

- А в чем заключается исполнение решения суда?

«СП»: - В том, что должны были принять ее обращение по поводу осквернения могилы отца, но на деле так и не приняли. И вот мы хотели узнать, военные суды, их судебные решения в вашей юрисдикции или нет?

- Суды вообще не в нашей юрисдикции. Суды относятся к Судебному департаменту, а не к нам. Мы только исполняем судебные решения. Если суд вынес решение, то оно исполняется службой судебных приставов. А вам нужно жаловаться в Судебный департамент города Москвы или Подмосковья...

Каков же итог? После семи лет обивания всевозможных порогов власти Валентине Ивановне, похоже, придется продолжать свою 7летнюю войну. Или вообще прекратить это донкихотство. Ведь чиновникам выгодней, чтобы все было тихо, спокойно и желательно накрыто тротуарной плиткой. Как говорится, спасибо деду за Победу…

На снимке: недалеко от военного кладбища установлена памятная стела "Скорбящая мать"; надпись на торцевой части: "Вечная слава авиаторам, павшим в боях за Родину".