Путин воспроизводит гнилую брежневскую модель в резко ухудшившейся геополитической ситуации

Удивительное заявление прозвучало вчера из уст пресс-секретаря российского правительства Дмитрия Пескова. Отвечая на вопрос о том, знает ли Путин об усталости, которая накопилась в обществе за время его правления, Песков сказал: «Действительно, многие говорят о «брежневизации» Путина. При этом так говорят люди, которые вообще ничего не знают о Брежневе». «Брежнев – это не знак минус. Для нашей страны это огромный плюс», – отметил пресс-секретарь главы правительства.

Заявление Пескова чрезвычайно любопытно. Дело в том, что Владимир Путин в начале своего правления рассматривался как Штирлиц – популярный герой телесериала о приключениях советского разведчика, внедренного в руководство Третьего рейха. Именно с образом Штирлица были связаны надежды российского общества на Путина. Дескать, Путин, конечно, наш человек, патриот, он просто заслан в толпу березовско-гусинских, ельциных и чубайсов, правивших страной в 90-е годы.

На этом имидже Путин «ехал» все «нулевые» годы. Смысл в том, что общество все время ждало, что, несмотря на временные трудности, Путин вернет России величие, восстановит нормальную экономику, обуздает олигархов, построит, наконец, нормальную государственность – демократическую, сильную, уважаемую в мире.

Из всего перечисленного сбылось только обуздание олигархов. Путин добился бегства за границу главных аллергенов 90-х – Гусинского и Березовского, посадил Ходорковского. Региональные «ханы» вроде Шаймиева и Рахимова были встроены в вертикаль власти и позднее, уже при Медведеве, покинули свои посты.

Но этим все и ограничилось. Путин не уничтожил олигархию. Он просто встроил ее в систему и стал гарантом этой системы. В результате коррупция стала всепроникающим пороком российского общества. В средние века, описывая продажность папского двора, комментаторы писали: «Если бы Христос пришел в Рим, с Ним не стали бы разговаривать без взятки». То же самое, увы, произошло и с путинской Москвой.

В основе путинской модели управления государством лежат две политические технологии. Первая: если где-то что-то не работает, нужно просто дать денег, и механизм закрутится сам собой. Что? Все деньги украдены? Ну что же, надо дать еще больше денег; надо дать денег столько, чтобы все воры и коррупционеры задохнулись бы под валом «кэша», и система все же заработала бы.

Подобная схема приводит к тотальной коррупции и крайне неэффективной «работе» осыпаемых деньгами структур. Ведь получается, что можно воровать деньги и создавать только видимость активности.

По этой же схеме «реформирована» российская армия. В результате массового увольнения офицеров и хаотических закупок оружия степень боеготовности нынешних российских вооруженных сил неизвестна никому. До реформы армия еще смогла победить Грузию. Сможет ли она повторить этот подвиг после реформы – большой вопрос.

Аналогичная ситуация складывается в системе образования. Количество денег, которые государство вбухивает в вузы, растет с каждым годом. При этом средства исчезают неизвестно куда, а бегство ученых на Запад именно в последние годы приняло лавинообразный характер. Почему? Да потому что если раньше деятельность и доходы «научных начальников» жестко регламентировались, то сегодня их руки свободны. В итоге стандартная ситуация для пухнущих от государственных денег вузов такая: неимоверные зарплаты ректоров и их «придворных» при нищенских окладах преподавателей и ученых, которые в лучшем случае зарабатывают репетиторством и на стороне.

Но главное в том, что происходит с армией, образованием, наукой, культурой и вообще всеми сферами, которыми в России было принято гордиться, не это. В 90-е годы люди, работающие в данных областях, думали, что надо пережить годы лихолетья, а там, дальше, все обустроится, наладится, придет новое руководство и жить станет легче. Армия, наука, культура, образование вернутся и снова станут великими. Но сегодня люди стали понимать, что лихолетье – это навсегда. Что жадные и коррумпированные начальники намерены сидеть вечно. Что система может существовать и сжирать чужие жизни десятилетиями.

Как следствие – бегство. Бегство научных кадров, врачей, учителей, ученых, программистов – всех, кто может бежать. Резкое снижение качества научных разработок. «Зачем работать, если можно не работать?», – думают оставшиеся. В результате Россия начинает тотально отставать от Запада по всем параметрам. Отставание было и раньше, но сейчас теряется даже малейшая надежда на его преодоление. «Людей нет», и тут не помогут никакие вливания денег и приглашения гастарбайтеров.

Вторая путинская технология – это простота. Путин прост и принимает простые решения. Правда, маскируются эти простые решения чрезвычайно сложными маневрами, запуском многообразных слухов, а также псевдопроектов решения проблем, по степени закрученности заставляющих вспомнить интриги мадридского двора. Но следующее за маскировочным туманом решение всегда просто и примитивно. Например, наблюдатели долго гадали, кто же пойдет на выборы президента в 2012 году. «Тандемократы» хмурили брови, делали загадочные лица, говорили: «Вам понравится». Запускались слухи о переходе на парламентскую республику, о проведении великих конституционных реформ... Все оказалось проще – вожди решили поменяться местами: Путина – на Медведева, Медведева – на Путина.

Подобный стиль принятия решений для Путина является базовым. И именно он означает, что у России нет перспектив.

Для того, чтобы Россия не канула в лету, осталась единым государством и сильной страной, жизненно необходима реформа экономики, давно и прочно сидящей на сырьевой игле. Однако в рамках путинской простоты никакие реформы невозможны. Путин прост, ему нужны деньги для удовлетворения запросов многочисленных коррупционеров (см. первую политическую технологию). Деньги могут быть получены только от экспорта нефти и газа. Ну что ж, значит, Путин будет экспортировать нефть и газ, заливая все проблемы деньгами. Это и есть модель путинского властвования.

Но насколько она надежна? И тут мы возвращаемся к вопросу о том, «Брежнев ли Путин». В начале своего правления «дорогой Леонид Ильич» тоже стоял перед необходимостью реформ. Он предпочел их не делать: в Сибири открыли богатые нефтяные месторождения. Сырьевые доходы тратились на покупку «товаров народного потребления», а также на поддержку мирового коммунистического движения. В результате за 18 лет брежневского правления советская промышленность стала неконкурентоспособной, а советские граждане навострились не покупать, а «доставать» товары. Резкое сокращение доходов от нефти, которое произошло в 80-е годы по воле администрации Рейгана, добило Советский Союз.

Сегодня Путин воспроизводит ту же гнилую брежневскую модель в резко ухудшившейся геополитической ситуации. У России почти не осталось союзников, наука и образование за 10 лет путинской эры сгнили на корню; сейчас наступает процесс тотальной деградации. И в этих условиях Путин вместо обшарпанной маски Штирлица начинает примерять маску Брежнева. Дескать, стабильность превыше всего. Да, но стабильность-то всецело зависит от нефтяных доходов! Когда они резко снизились в 2009 году, экономика России свалилась в штопор. Избежать краха помог лишь Стабфонд, но ведь его средства не безграничны. Что будет, если произойдет новое снижение цен на черное золото, при этом на достаточно длительный срок? Россию в этом случае ждут коллапс и банкротство по уже опробованной модели Советского Союза.

Да что говорить: мы уже стояли на пороге новой перестройки с Медведевым. Просто цены на нефть пока высоки, и Путин решил вернуться. «Революция отменяется».

Проблема лишь в том, что Россия за следующие 6 или даже 12 путинских лет, проведенных в ситуации внутреннего гниения и распада, может ослабнуть настолько, что встанет вопрос о внешнем вмешательстве в том стиле, который уже был применен в Сербии.

Стабильность без реформ, стабильность нефтяной иглы для современной России подобна сифилису для человека. Если болезнь не лечить, больной просто гниет изнутри: сначала незаметно, а потом проваливается нос, и становится ясно, что болезнь победила.

То же самое грозит и России. История знает примеры подобного «гниения» целых государств и народов. Вспомним Османскую империю в XIX веке и Китай тех же времен. По их территориям спокойно шествовали армии иностранных захватчиков, центральные правительства ничего не контролировали, при этом обширные земли становились колониями и полуколониями западных держав.

Строго говоря, «необрежневизм» грозит России именно этим: длительным застоем, а потом – крахом. Очень жаль, что в руководстве страны возобладали люди, которые исповедуют философию «после нас – хоть потоп». Проблема лишь в том, что Россия – не СССР: ее резервы выживания гораздо меньше, «потоп» может наступить не через 18 лет, а гораздо быстрее. И тогда всем «необрежневистам» придется отвечать перед судом истории в новой Гааге.

История не прощает тех, кто вместо работы на благо собственной страны решает «расслабиться и отдохнуть».