Российские банки будут снова спасать за счет средств из государственной казны

По мере приближения неизбежной «второй волны кризиса» (или обострения хронического заболевания экономики?–кому как больше по душе) заявления российских финансовых властей становятся все более и более предметными. Собственно, сама реальность повторения катастрофы или чего-то подобного не дискутируется вообще. Зато дискутируются очень серьезно и уже сейчас методы помощи отечественной банковской системе.

Собственно, вариантов предлагается немного, а именно один?–главный: непосредственная помощь банкам со стороны государства. Подобное Россия уже переживала не так давно. И, надо сказать, недобросовестность некоторых банкиров стала искренним шоком даже для нашей элиты, состоящей, в общем-то, не из праведников. Тем не менее, иных, более действенных рецептов не придумано до сих пор.

Банки во всем мире (да, Россия тут?–?не исключение) напоминают инфантильного увальня-обжору, которому нужен непрестанный родительский присмотр. Родители балуют «ребеночка» как могут, дают ему все, практически не требуя ничего взамен. Но вот дождутся ли, говоря классически, стакана воды к смертному одру–большой вопрос. Но «родитель» знает и всегда прощает. Лишь бы «дитятко» не грустило.

«Если еще больше потребуется, то будем предоставлять еще больше, причем будем использовать уже существующие инструменты. В какой-то крайней ситуации мы можем расширить перечень наших инструментов и вернуться к механизмам, которые мы использовали три года тому назад»,?–эти слова в понедельник, 10 октября, произнес глава Центробанка РФ Сергей Игнатьев, говоря о мерах по спасению банковского сектора в непростых глобальных условиях.

Это значит, что российское правительство готово повторить свой опыт 2008-2009 гг., обеспечив особые условия рефинансирования для банков, обеспечивая им, таким образом, должный уровень ликвидности ради того, чтобы...? Троеточие здесь на самом деле очень красноречиво.? Потому что, по совести говоря, мало кто смог бы продлить это предложение так, чтобы просто не было стыдно.

Своими мыслями по мотивам заявления главы Центробанка РФ Сергея Игнатьева с обозревателем KM.RU поделился известный экономист, публицист и заместитель главного редактора журнала «Однако» Андрей Кобяков:

–В условиях кризиса 2008-2009 гг., действительно, Центробанк прибегал к практике резкого облегчения условий получения необходимых для банков стабилизационных займов для расшивки кризиса ликвидности, который на тот момент возник не только у нас в России, но и везде в мире. То же банкротство Lehman Brothers и других крупных финансовых институтов. Многие из крупных банков оказались тогда на грани банкротства и были фактически спасены правительствами своих стран. Я говорю прежде всего о США, Великобритании, да и всей Европе в целом. Острота кризиса была обусловлена повальным недоверием банков друг к другу. Из-за финансовых проблем межбанковский рынок практически схлопнулся.

Собственно, сейчас в мире действительно наблюдается очень тревожная ситуация: есть основания полагать, что приближается новая волна кризиса, и поэтому многие представители? финансовых ведомств?–как министерств финансов, так и центральных банков в разных странах?–?осуществляют словесную поддержку, чтобы повысить уровень доверия экономической среды, заявляют о том, что? пойдут на экстраординарные меры в случае резкого ухудшения ситуации с ликвидностью. Ну, вот, собственно, так же можно истолковать это же высказывание Игнатьева.

Нужно это или не нужно?–вопрос спорный. Я предполагаю, что, по всей видимости, в качестве серьезного обеспечения можно было бы брать акции самих этих банков. Мы знаем, что в Великобритании де-факто произошла практически полная национализация крупнейших финансовых институтов?–таких как Royal Bank Of Scotland,? Barclays и т. д. Я думаю, что нужно шире применять эту практику у нас, причем по отношению не только к банкам. Достаточно вспомнить, что в 2008 году правительство России выручало компанию Олега Дерипаски, у которой насчитывалось непокрытого долга в виде краткосрочных задолженностей западным банковским структурам примерно на $26 млрд. Вообще говоря, вместо того, чтобы оказывать бескорыстную поддержку, можно было просто изъять плохо управляющиеся активы и дальше подвергнуть их реприватизации. Таким образом, думаю, государство просто вернуло бы себе те деньги, которые оно потратило ранее на поддержку данной структуры.

Поэтому, я думаю, нужно очень аккуратно пользоваться этой мерой. Банковская система?–это действительно очень важный элемент общей жизнеспособности экономики. Прекращение платежей или банковская паника?–гораздо худшее зло по сравнению с тем, что выражается в экстраординарных мерах поддержки. Опасность банковского кризиса?–несомненно, худшее зло. Так что в этом свете рассматривать заявление главы Центробанка нужно позитивно, разве что нужно прибегать к этим мерам не тотально, а избирательно, думая каждый раз о том, чтобы не пострадали интересы государства.

Причины нестабильностей в России всегда лежат во внешних воздействиях. Во всяком случае, это отличает кризис 1998 года от кризиса 2008 года. В 1998-м?кризис был во многом рукотворным, в том смысле, что мы сами его собственными руками и создали–проводили весьма опасную валютную политику, и много было еще других причин, из-за которых произошли тогдашние дефолт, девальвация и т. д. В 2008 году мы столкнулись с кризисом, который был производным от мирового.

Но одной из проблем, породивших эти мощные кризисные проблемы в России, явилось то, что и Центральный Банк и особенно Минфин, возглавляемый на тот момент Кудриным, проводили политику жесткого денежного ограничения в России, борясь, как им тогда казалось, с инфляцией. Свободные денежные средства прятались в кубышку Стабилизационного фонда. Как следствие, банки повышали? ставки и делали практически невозможным для российской банковской системы условие перекредитоваться у себя дома. Поэтому фактически в тот момент наши банки влезли в огромные схемы по привлечению кредитов из-за рубежа. Когда наступил мировой кризис, выяснилось, что свободной валютной наличности у нас чрезвычайно мало, рубль стал резко падать, возможности быстро перекредитоваться и отдать долги практически исчезли.

Нетрудно заметить, что на сегодняшний момент российская банковская система в меньшей степени финансируется за счет кредитов международных финансовых рынков, а в большей степени?–?за счет отечественных источников. В этом смысле можно говорить, что она чувствует себя несколько лучше по сравнению с системой образца 2008 года. А с другой стороны, естественно, российские банки в гораздо меньшей степени обладают проблемными активами?–?такими как облигации Греции, Испании, Португалии, падение цен на которые и порождает качественное ухудшение портфелей активов западных банков. Правда, большинство кредитных организаций в России плотно завязано на сырьевой сектор, который, в свою очередь, прямо зависит от мировой конъюнктуры. Резкое падение цен на нефть или на металлы приведет к ухудшению платежеспособности основных заемщиков. Поэтому исключать опасности нам не приходится.

Банки по определению являются заложниками кредитоспособности своих заемщиков, поэтому говорить о том, что банковская система в России устойчива, нельзя. Но вообще праздные суждения об устойчивости или неустойчивости нашей системы достаточно спекулятивны, поскольку не секрет, что паника в банковской среде?–?это самое страшное, что вообще может быть. Если она начнет развиваться, то от устойчивости к неустойчивости мы можем перейти очень быстро?–?оглянуться не успеем.