Круглый стол на эту тему состоялся накануне в Общественной палате

Социальные лифты встали намертво, молодежь, лишенная перспектив и возможности получить качественное образование, идет пешком неведомо куда, а по пути устраивает межнациональные драки. Таков мог бы быть короткий итог вчерашней дискуссии в Общественной палате, где обсуждались проблемы молодежного экстремизма. Круглый стол должен был ответить на вопрос, есть ли этническая подоплека у уличных столкновений последнего времени.

Вопрос отличался некоторой наивностью. Это все равно как если бы мокнущий под ливнем человек тыкал пальцем в небо и спрашивал у прохожих: «Скажите, это – дождь?». Понятно, что на это последовал бы ответ: «Нет, милый, – солнце». Как будто сам не видит.

Тем не менее на круглом столе ОП разгорелись яростные споры русских националистов с представителями северокавказских республик. Кавказцы, как водится, отвергали межнациональную подоплеку молодежных уличных столкновений, заявляя, что речь идет лишь о недостатке семейного воспитания и бытовых конфликтах. Мир и дружба, одним словом, с незначительными поведенческими изъянами и временными коммуникационными трудностями. Непонятно только, какие именно семьи повинны в плохом воспитании и где они территориально находятся.

Руководитель молодежного комитета Российского конгресса народов Кавказа Султан Тогонидзе заявил, что межнациональные конфликты возникают из обычных бытовых. Глава молодежного движения «Союз грузин в России» Тамта Пулариани, напротив, признает наличие этнической подоплеки в конфликтах: «На молодежном уровне их сложно предотвратить. Это происходит потому, что человек одного этноса отличается от представителя другого этноса». Пулариани пожаловалась на бытовой национализм: «Иногда хозяева не хотят сдавать квартиру нерусским ни за какие деньги».

Консенсус в дискуссии достигнут не был, и в результате вину в разжигании межнациональной розни возложили на СМИ и Интернет. От имени СМИ хотелось бы заметить, что если бы «этносы» соблюдали приличия и не проявляли агрессии, то никто бы с ними и не конфликтовал. Зря все-таки в прошлом году отказались от идеи напечатать и раздавать «Памятки приезжему». Без них, похоже, многие и не догадываются, как следует себя вести, чтобы у окружающих не возникало претензий.

Беда еще и в том, что Москва – недостаточно экономически благополучный город, чтобы в нем могло бесконфликтно существовать такое множество этносов и в таких пропорциях, какие сформировались сейчас. Власти, кажется, об этом тоже не подозревают. Отсюда – и «русские марши», являющиеся оборотной стороной низкого качества государственной межнациональной политики.

Что же касается нежелания москвичей сдавать квартиры «нерусским», то, судя по их обилию на московских улицах, квартиры все же сдают и очень успешно. Иначе где бы те жили? А уж если некоторые хозяева не хотят этого делать, то имеют на то полное право: частную собственность еще никто не отменял.

Как рассказал источнику другой участник круглого стола, председатель политсовета движения «Русский образ» Алексей Михайлов, он видит проблему взаимной вражды с другой стороны. Он подчеркивает, что «Русский марш» – это легальное мероприятие, и приход на него людей обоснован соответствующими настроениями. Люди видят, что во власти, в парламенте их некому защитить, и голосуют ногами».

Участие в маршах связано с тем, что моральный климат нашего общества неблагоприятный, объясняет Михайлов: «У молодежи нет доверия действующей власти и господствуют глубоко депрессивные настроения, о чем свидетельствует и количество суицидов. За последние годы марш значительно помолодел». Старшеклассники и студенты первых курсов вузов составляют большую часть подобных акций, поскольку активно пользуются Интернетом.

«Много молодежи идет к националистам, видя, что жизнь устроена несправедливо. А идеологи и пропагандисты национализма говорят им, что виноваты те, кто на них непохож, не указывая реальной причины этой несправедливости, – говорит правозащитник Николай Кавказский. – В то время как реальная причина – это нежелание власти решать межнациональные проблемы, своей бюджетной и социальной политикой провоцируя национализм».

Футбольный фанат Владимир, участвующий в подобных мероприятиях, рассказал, что молодыми людьми движет общее недовольство политической системой, которая погрязла в коррупции и все больше напоминает советскую. По его словам, у молодежи осталось только два способа выражать свое недовольство – выходить на площади или на балкон, чтобы прыгнуть вниз и уйти из этой жизни: «Наиболее активные выбирают первый путь. Слабые – второй».

О том, что можно прийти на выборы и попытаться сменить засидевшуюся во власти власть, молодежь и не догадывается. Отчасти этому, конечно, способствует тот скучный ряд потускневших от времени кандидатов, который нам старательно воспроизводят на каждых выборах, где один кажется ничем не лучше другого и от всех вместе тянет на зевоту вплоть до вывиха челюстей. На то и расчет. Молодежь не придет, а пенсионеры отдадут голоса тем, кто повышает пенсии, – и дело в шляпе. Но, в любом случае, участие молодежи в выборах было бы эффективнее любого «русского марша». Лицо власти должно быть из нового ряда.

Все брожения в молодежной среде происходят на фоне того, что еще в 2010 году специалисты Всемирной организации здравоохранения и детского фонда ООН – ЮНИСЕФ сообщили, что Россия вышла на первое место в мире по числу самоубийств среди подростков.

Детский омбудсмен Павел Астахов рассказал, что «в 2010 году было зафиксировано почти 4000 случаев суицида». Из них доведены до конца около 2000. Это – официальная цифра, которую оглашает Минздравсоцразвития. По нашим данным, эти цифры гораздо больше, потому что не все такие случаи фиксируются как суициды. Иногда они оформляются как гибель от бытовой травмы или других внешних причин».

В последние годы, отмечает он, частота самоубийств 10-14-летних детей колеблется в пределах от трех до четырех случаев на 100 000 человек. А среди подростков 15-19 лет – 19-20 случаев на эти же 100 000, что превышает средний мировой показатель по этой возрастной категории населения почти в три раза. Самая тяжелая ситуация, говорит Астахов, в Кемерово, Кургане, Томске, Бурятии, Туве, Забайкалье.

Суицид среди детей, указывает глава «Левада-центра» Лев Гудков, лишь проявление общего, очень высокого уровня самоубийств в России: «Это связано с общим кризисом и распадом социальных отношений, связей, выпадением людей из социального общения. Для России, кроме того, характерен очень высокий уровень насилия. Отчасти это связано с наследством тоталитарного общества, где государственное насилие было нормой. Оно захватывает не только государственные отношения, а все, связанное с человеческой жизнью».

Москва сегодня – оазис благополучия: 8 самоубийств на 100 000, говорит Гудков: «Зоны неблагополучия – Север, Дальний Восток, Камчатка, Приморский край. Там уровень самоубийств доходит до 100-110 на 100 000, включая подростковый суицид». Данных по Северному Кавказу нет.

Недовольство жизнью проявляется в молодежной среде по-разному. Кто-то прыгает с балкона, кто-то выходит на улицы городов. Молодежью на Манежной площади в прошлом декабре двигало прежде всего ощущение абсолютной бесперспективности, считает директор Института проблем глобализации Михаил Делягин: «У молодых людей нет возможности получить образование, и они это понимают. Даже платное образование – это просто бумажка, которая ничего не значит. В результате они оказываются никому не нужны. Потому что нет развития, не появляется новых рабочих мест... С другой стороны, у них нет знаний».

Но даже если образование есть, оно мало что дает. Хорошую работу молодому специалисту действительно получить сложно, даже если у него есть диплом неплохого вуза. Везде требуется опыт, а его нет. А где не нужен опыт, там нужны родственные связи. Их тоже нет. В 1991-м либералы говорили: «Это при коммунистах все работы были по блату. А теперь все будут по уму и деловым качествам». Прошло 20 лет. Работы как были по блату, так и остались. Только их стало меньше. И уже никто ничего не обещает. А требования к кандидатам на прилично оплачиваемые места возросли настолько, что надо жизнь положить, чтобы им соответствовать. Да и тогда нет гарантии, что возьмут.

Мэр Москвы Сергей Собянин недавно отрапортовал, что к концу 2011 года средняя зарплата в Москве будет 43 000 руб. Возможно, он имел в виду мэрию, потому что молодому специалисту с вузовским дипломом в столице предлагают 15 000 – 18 000 и уж ни в коем случае не более 25 000 за очень интенсивный изматывающий труд.

В Костроме экскурсоводы рассказывают туристам, что во время майского посещения их области президентом Медведевым местным жителям наказали под страхом увольнения говорить, что зарплата у них составляет 30 000 руб. И они говорили, хотя реально получают 12 000, не больше. Президент удивлялся успехам костромичей в зарплатном деле и уехал довольным.

Если костромским чиновникам можно так втирать очки президенту, то почему другим нельзя? Может статься, он тоже не знает, как живет российская молодежь и что ее волнует, отчего она ходит на марши и держит мировое лидерство по суициду.