И выступить не дали. Не то чтобы я очень стремился, а всё-таки непорядок.

Короче. Мы с Надеждой мирно шли к метро, как вдруг нас окружили молодые люди характерной наружности - "пройдёмте, гражданинчик, у нас бумажка, садитесь в машинку". После некоторых выяснений, звонков и всего такого оказалось, что я, оказывается, задержан и меня везут на следственные действия, так как я, оказывается, подозреваюсь в разжигании, 282-я часть 1, классика жанра. И следователь жаждет со мной пообщаться именно сейчас, в праздничный день, отложив все прочие дела.

Я проконсультировался с адвокатом, примерно выяснил, куда меня везут - оказалось, в какие-то прокурорские органы - и в машинку таки сел.

Выглядело всё это несколько по-латиноамерикански: бумага без печати, люди без формы, "мало ли". Надежду это тоже встревожило, поэтому она просто села в нашу машину и поехала следом. Полиции удалось стряхнуть её с хвоста только под Киевским мостом, воспользовавшись полицейской привилегией и проехав на красный свет. Тогда она поехала в ОВД "Замоскворечье" и подала заявление о похищении человека - как единственный свидетель. Потом она отправилась в центральную прокуратуру на Новокузнецкой 27, где ей сказали, что меня, наверное, повезут на Татарскую. Сказали, как выяснилось, правильно: когда меня таки довезли до замоскворецкого отдела Следственного Комитета, Надежда была уже на месте.

А возили меня по городу долго (вместо получаса, которые вообще-то нужны для доезда до Татарской - катали три часа), развлекая обычными в таких случаях разговорами (и по ходу демонстрируя известную осведомлённость в наших делах). Но поскольку вытащить из меня координаты подвала с динамитом затруднительно, за неимением такового, да и во всём прочем я вполне себе "юрий деточкин", то, в конце концов, довезли.

В кабинетике сидел молодой следователь с профессиональным лицом, который представился Егором Бурениным и сообщил мне, что, оказывается, на митинге "Хватит кормить Кавказ" я говорил недозволенные речи, и теперь на меня по этому поводу заведено уголовное дело. Вовремя подоспевший Матвей Цзен (которого, кстати, не хотели пускать - на том основании, что "праздник сегодня, контора закрыта") помог мне с оформлением полагающихся в таких случаях заяв и ходатайств. Суть, однако, осталась в том, что с меня взяли подписку о невыезде, после чего отпустили "до следующей недели".

Ну чего тут сказать? 282-я "русская" - это статья, по которой можно заводить дело на кого угодно, кроме слепоглухонемых, да и то. Мы, тем не менее, попробуем побарахтаться.

Спасибо всем, кто - вне зависимости от идеологических симпатий - меня поддержал и требовал для меня свободы. И особенно - отмены мерзкой 282-й статьи.

Константин Крылов