Итак, результаты думских выборов уже известны. Хотя «Единая Россия» и набрала меньше 50% голосов, глава ЦИКа Владимир Чуров сообщил , что она получает 238 депутатских мандатов из 450 существующих ( благодаря распределению голосов не прошедших в парламент партий), что соответствует 52.8% от их общего числа. Таким образом, «ЕР» все равно получит возможность единолично принимать решения, соответствующие интересам партии власти.

Об итогах прошедших выборов корреспондент «СП» поговорил с президентом Фонда эффективной политики Глебом Павловским:

– У выборов нет одного тренда: есть несколько важных событий, которые произошли одновременно с выборами.

Во-первых, кризис и распад путинского большинства, которое уже по ходу выборов пришлось компенсировать голосованием в отдельных регионах, в основном с нерусским населением: Кавказ, Поволжье и т.д.

Во-вторых, именно в основном русские регионы плохо проголосовали за власть, они отказывают ей в автоматической поддержке, а до сих пор власть выступала в первую очередь как их лидер . Это новая проблема, которую нельзя описать термином «Хватит кормить Кавказ», - она более сложна. И в каком-то смысле власти придется заключать новый договор, новый контракт с русским избирателем.

В-третьих, появилось новое влиятельное меньшинство, которое отчасти состоит из осколков бывшего путинского, т.е. часть его избирателей от него отвернулась, хотя и не нашла себе какого-то единого нового центра.

Следует заметить, что «Единая Россия» своими низкими результатами больше обязана Путину и Медведеву с их сентябрьской рокировкой, чем Навальному. Но с другой стороны важно, что появились политически мыслящие группы, которые присваивают себе результаты выборов – они их себе виртуально присваивают, считают своими. Это очень важно, это значит, что они готовы за них бороться, и это значит, что у нас появляется поле политики впервые за очень большой срок – я думаю, лет за 15. Пока это небольшое поле, но на нем возникают фигуры, которые мыслят уже не просто политическими, а избирательными проектами. Значит, со временем это развернется уже в какое-то новое электоральное поле.

«СП»: - «Единая Россия» в кризисе?

– Конечно, у «Единой России» внутренний кризис очень тяжелый. Ведь результаты «ЕР» - во многом не ее вина: она не проводила никакой политики. Ее действия были действиями, которые ей рекомендовались из Кремля, но теперь она получила за это ответный удар, к которому оказалась не готова: у нее нет внутренней структуры. Человек, который в наивной форме разгласил эту тайну, это господин Неверов (секретарь президиума генсовета партии «Единая Россия» - прим. «СП» ). Он обратился к стране с демократической инициативой предлагать кандидатуру спикера Государственной Думы. Но он не обратился с этим к партии: такое господину Неверову даже в голову не пришло. Это говорит о том, что для него мысль, что партия способна что-то предложить, абсурдна сама по себе. Но это не говорит о том, что там собрались люди, неспособные к этому. Проблема в другом: у партии нет структуры, которая позволяет ей политически развиваться.

Я думаю, что Медведеву необходимо ускоренными темпами создавать либеральную фракцию от партии «Единая Россия», на которую он сможет потом опереться как премьер, иначе он будет зависеть от кого угодно, буквально даже от аппарата партии «Единая Россия». Поэтому я думаю, что, может быть, начнется какая-то работа по формированию такой партии.

Конечно, у Путина на президентских выборах будет возникать новая проблема: исчезла, я бы сказал, эта эротически жаждущая Путина народная масса. 10 лет мы видели, что куда бы Путин не приехал, люди кидались к нему и жаждали прикоснуться – это то большинство, которое, начиная с 99-го года, сделало все без исключения выборы. А сегодня его нет, а выборы президента надо выигрывать. Понятно, что даже если на думских выборах избиратель и голосовал за прочие политические партии, он не считает их лидеров потенциальными президентами: коммунистический избиратель не считает Зюганова реально способным к президентству и так с каждым. Поэтому, конечно, Путин, не имея противников, побеждает. Но интригой является ответ на вопрос, побеждает он в первом или во втором туре. Во втором туре – только в том случае, если к выборам будут допущены реальные кандидаты

«СП»: - Кто это?

– Это либо кандидаты, имеющие опыт во власти – ими могут быть отдельные губернаторы с крепкой репутацией, хорошим опытом и с известностью в стране – либо известные общественные деятели типа того же Навального, например. Могут быть и несистемные политики, типа Милова или Немцова. Конечно, если их фамилии появятся в бюллютенях, Путин все равно победит, но уже во втором туре, а не в первом, но этот вариант вряд ли ему понравится.

«СП»: - Что сегодня «Единая Россия» может сегодня сделать для того, чтобы поднять своей рейтинг и возможно ли это?

– А зачем партии рейтинг на другой день послей выборов? Я напомню, что на последнюю неделю перед выборами рейтинг «ЕР» составлял 36%. Партии сейчас надо заниматься не рейтингом, а внутренней реорганизацией, если она не хочет, чтобы на следующих выборах о ней забыли, потому что в таком аморфном виде и без внутренней структуры она будет, скорее, проблемой для власти, чем помощью

«СП»: - В чем состояло главное препятствие для остальных партий для того, чтобы набрать еще больше голосов?

– А эти партии не интересуются властью. Ею интересуются только в Кремле и в Белом доме. На Охотном ряду властью не интересуются: там разменивают полученные голоса, силу фракции на какие-то бонусы. Например, бонусы договоренности с властью, политическим менеджментом страны. Я думаю, что в партиях рады произошедшему: у них повысилась капитализация, и сейчас они будут, как это называют на бирже, «фиксировать результат», т.е. продавать появившийся потенциал за какие-то бонусы. Владимир Вольфович, насколько я понимаю, доверяет только ликвидным формам бонусов, но это уже второй вопрос. Главное, что ни о каких антивластных коалициях речь не идет.

«СП»: - Допускаете ли вы, что Путин после избрания президентом может кардинально перестроить политическую модель России?

– Нет, модель России сложилась как раз за последние 13-15 лет и она очень прочна – ее перестроить практически невозможно. Я думаю, что путинская система сильнее Путина и Путин не идиот, чтобы вступать в борьбу с собственной системой: в этом случае он, скорее всего, потерпит поражение. Он не будет ее перестраивать. Здесь стоит, скорее, другой вопрос: он нанес ей сильный удар, совершив политическую ошибку с возвращением в президенты, и не получив одобрения групп поддержки. И теперь ему надо остановить процесс , потому что система действительно начала разрушаться. Ему необходимо наоборот консолидировать систему, а не перестраивать ее. Но если он кинется в «Перестройку», то это будет не либеральный Горбачев, а Горбачев другого рода…

«СП»: - У сложившейся политической модели в долгосрочной перспективе есть будущее?

– Да, я об этом даже написал книгу. Назвав ее «Гениальная власть», я только отчасти иронизировал, я действительно считаю, что модель, которая была найдена нашей страной в прошлом десятилетии, невероятно прочна. Она обладает колоссальными дефектами, но с другой стороны, она очень конкурентоспособна и хорошо совместима с мировым рынком и глобализацией. Она имеет очень серьезную финансовую базу: это не только продажа нефти и газа, но и обширные финансово-политические операции на мировом рынке, в которых участвуют почти все группы российской элиты, не покидая своих должностей. Система очень хорошо эшелонирована. Единственная проблема – она не терпит конкурентов внутри страны: она должна выходить на мировой рынок одна и поэтому не допускает превращения остальных субъектов – бизнес, граждан – в частных собственников. Она выступает от имени всей страны, капитализирует Россию через себя, что также создает ряд проблем: у нас нет ни признанной частной собственности, ни правовой защиты личности, ни защиты бизнеса.

Если коротко резюмировать существующую проблему, то я думаю, что сознание того, что наша система совсем не та, о какой мечтали ее строители и даже сам Путин, но в то же время она реальна и то, что ею надо как-то овладеть, приведет нашу политику в выдвижение каких-то более технократических проектов ее завоевания. Они будут инициированы со стороны самой власти, а снаружи будет существовать и усиливаться это влиятельное, недовольное и непредставленное меньшинство.

«СП»: - Что является самым опасным для «Единой России» и Путина?

– Сложно сказать. Самым опасным в этом году, на мой взгляд, было то, что я наблюдал, и заявления о чем привели к моему увольнению из Кремля – это то, что они не видят реальности. Эта система очень рискованна. В ней нет объективных показателей. Даже сейчас: являются ли данные выборов объективными показателями? Мы все догадываемся, что нет. Да, они важны и несильно отличаются от реальности, просто по ним очень трудно судить о реальном состоянии системы. Она перестала интересоваться реальностью, точнее – ее руководитель. Это и есть самое опасное. Потеряв чувство реальности, Путин пошел на третий срок. Потеряв чувство реальности, Медведев отказался от соперничества, потеряв чувство реальности, «Единая Россия» превратила своего избирателя фактически в пожилую женщину с какими-то дурацкими пафосными слоганами на «Красном Октябре». То есть нарастающая потеря реальности может разрушить систему. Также это внешние опасности, но мир пока слишком неопределенен, чтобы сказать, что он нам подарит.

«СП»: - Если бы «Единая Россия» не получила почти 50% голосов, это стало бы для нее проблемой?

– Мы видим, что проблема возникла уже сейчас. Мы понимаем, что эти 50% натянуты на Кавказе и Поволжье, но это проблема не партии, так как она не является самостоятельным субъектом политического процесса. Это политическая трансмиссия , встроенная в нашу систему, которая объединяет широкие круги региональных элит, которые реально занимаются управлением страной. Но они разобщены, а партия не объединяет их и не дает им обсуждать то, что их волнует, а лишь превращает в «коробку передач». Это опасная система управления: необходимо срочно создавать внутреннюю структуру партии. Если этого не будет сделано, значит, партию готовят к мумификации.

«СП»: - Насколько Кавказ является надежной опорой действующей власти? Что если с бюджетом возникнут такие проблемы, что поток выделяемых региону денег станет совсем чахлым?

– Каким образом можно не давать денег из бюджета дотационному региону? Что же, его исключать из состава государства? Не надо рисовать фантастических картин. Конечно, скорее всего, будет новая волна кризиса, и могут измениться цены на сырье, но наша система гениальна именно потому что она не привязана ни к одному источнику ликвидности: в 90-х годах нефть была дешевая, а мы получали гигантские кредиты от МВФ. Почему? Потому что у нас было ядерное оружие, и американцы боялись, что мы выйдем с этим оружием на рынок. Наша власть очень подвижна и всегда ищет новые формы своего финансирования, но не надо считать, что она все кладет себе в карман, потому что финансирование Кавказа показывает, что власть иногда бывает с другими регионами щедра до безумия, потому что она таким образом привязывает их. Наша вертикаль власти – это обширная кредитно-финансовая операция, в которую вовлечены правящие режимы всех регионов. И конечно, они перестанут быть лояльными, если выяснится, что их просто сознательно отключаю от денег. Но они готовы драться за этот пирог, потому что понимают: ни один из них по отдельности не сможет получить свой кусок. Один регион не сможет выйти на мировой рынок. На него выходит Кремль от имени всей России. Это имеет свои плохие последствия, но выходя на рынок, Москва дальше делится со всеми регионами: с одними – больше, с другими – меньше. На этих выборах русские регионы сказали «мы хотим больше».