Что будет после революции со страной?

• В высоком качестве (23,65 Мб)
• В низком качестве (11,22 Мб)
  

  ЛГ: Мы продолжаем наш разговор. Революция свершилась. Что происходит?

  ВС: Актом ее свершения будет объявление по телевидению о том, что власть в стране перешла в руки переходного национального совета.

  ЛГ: Временного правительства.

  ВС: Да.

  ЛГ: Плохие, конечно, ассоциации.

  ВС: Исторические ассоциации плохие. Переходный национальный совет звучит лучше. Этот совет объявит о запуске серии законов, которые либерализуют политическое законодательство. Объявит политическую амнистию всем политзаключенным. Их, кстати, в России совсем не мало. Это не только Ходорковский. Это еще по крайней мере около полутора тысяч русских националистов, которые осуждены за политику. За так называемое мыслепреступление.

  И еще переходный совет объявит о том, что будут проведены досрочные всеобщие выборы. Скорее всего, было бы целесообразно развести их во времени. Сначала парламентские, потом президентские. Но до этого, видимо, надо принять закон о Конституционном собрании, собрать это Конституционное собрание и внести изменения в Конституцию Российской Федерации.

  ЛГ: Но все это время страна будет жить, работать. Ей надо есть, пить, обогреваться, просвещаться.

  ВС: Я думаю, что все это будет проходить так, как и раньше. Вряд ли хуже. Потому что будут работать все министерства. Никто никого не погонит. Никто не станет трогать технократов. Зачем? Это же не красногвардейский штурм. Это же не большевики приходят к власти. Это вполне естественные требования политических перемен. Это революция, вполне умеренная по своим масштабам. Речь будет идти не о национализации, не о перераспределении собственности. Ничего такого в повестке дня не стоит и стоять не может. Потому что для подавляющего большинства общества это неприемлемо. По крайней мере для тех городских слоев, которые сейчас составляют движущую силу.

  ЛГ: Так называемый средний класс.

  ВС: Да. Он хочет для себя лучшей жизни, большей справедливости. Он хочет социальных, политических перспектив, что, на мой взгляд, вполне естественное человеческое стремление. Но он не хочет ничего потерять.

  ЛГ: Это естественно. Этого вообще никто не хочет.

  ВС: Поэтому никакого радикализма, хоть как-то соизмеримого с тем, что было в 1917 году, от этой революции ожидать не стоит.

  ЛГ: Силовые структуры будут работать, как работали?

  ВС: Они будут выполнять свои функции. Будет назначен новый министр внутренних дел, новый министр обороны. Но я совсем не исключаю, что это будут уже известные люди. Министр внутренних дел будет, вероятно, политической фигурой. Но главой Министерства обороны, скорее всего, станет профессиональный военный.

  ЛГ: Назначать будет этот переходный совет?

  ВС: Да, переходный совет. На самом деле переходный национальный совет первоначально должен будет включить в себя представителей различных элитных группировок. Только в этом случае гарантирована стабильность. И я охотно допускаю, что в критической ситуации кто-то из высокопоставленных чиновников (я не буду называть фамилии, я к этим людям хорошо отношусь) скажет, что поддерживает восставший народ, протягивает ему руку помощи. Не исключено, что именно кто-то из этих чиновников и возглавит переходный национальный совет. И, возможно, будет даже конкуренция вокруг того, кто первым протянет руку помощи восставшему народу.

  ЛГ: Понятно. Можно будет выбрать лучшего. Некий кастинг. А дальше как будут развиваться события?

  ВС: Примерно через полгода или месяцев через восемь будут проведены выборы. Первоначально, конечно, надо внести изменения в Конституцию. Потому что та система власти, которая существует в России, показала свою неэффективность. Здесь может быть президентская республика, но не суперпрезидентская, при которой президент ни перед кем ни за что не отвечает.

  То есть можно использовать американскую модель, когда президент одновременно является и главой исполнительной власти. Но тогда он и несет ответственность. Или может быть французская модель, предусматривающая и сильного президента, и довольно сильные парламент и правительство. Это политическая часть.

  Что касается экономической части, то сейчас многие упрекают протестные силы в том, что у них нет конкретной экономической программы. Но я процитирую одного своего знакомого, человека далеко не последнего в определенных кругах и весьма влиятельного. Он сказал, что достаточно снизить в России уровень коррупции и идиотизма, доведя его до приемлемого, и тем самым мы уже обеспечим значительный экономический рост. Только за счет этого, за счет здравого смысла.

  ЛГ: Хорошо. Давайте мы на этом закончим вторую часть. А в третьей части продолжим разговор о том, что будет после революционных событий. Еще раз подчеркну: мирных и демократических. Европейский вариант.

  ВС: В России так и происходит.

  ЛГ: Мы же в Европе в конце концов. Об этом и поговорим.