Статья В.В.Путина о национальном вопросе в России, на первый взгляд, не содержит сенсационных новшеств: она суммирует основные положения хорошо знакомой идеологии российской национальной политики. Эта политика проводится ещё с 1990-х гг., хотя её основы (да и соответствующие пропагандистские клише) были заложены гораздо раньше – в раннее советское время. Однако в статье можно увидеть ряд новых акцентов, на которые очень важно обратить внимание.

Во-первых, это новый статус русского национализма в российской политике. Возможно, впервые в современной российской истории премьер-министр сознательно вступает в полемику с русскими националистами. Именно они здесь – главный оппонент. Автор описывает их позиции, цитирует их лозунги, пытается их как-то опровергнуть или просто отрицать по моральным соображениям. Выход в свет такой статьи означает, что русский национализм превратился в важнейшую идейную и политическую силу в стране, и хотя в официальной политике он не представлен, его влияние настолько велико, что требует от председателя правительства и основного кандидата в президенты специального заявления своих позиций. Можно сказать, это новая политическая реальность.

Всё это следует за утверждением, что в России национальный вопрос «без всякого преувеличения носит фундаментальный характер». Как ни странно, сам этот вопрос, то есть проблемы межнациональных отношений, при этом отрицается. Автор говорит о «системных проблемах общества» в самых разных сферах, которые вызывают «обоснованный общественный протест». И вот этот протест из-за распространения «бацилл национализма» иногда «облекается в «самую примитивную и вульгарную форму межнациональных беспорядков». Таким образом, национальный вопрос создаётся не проблемами в отношениях между народами, а изобретается националистами – очевидно, с особым злым умыслом. Решение этого вопроса видится как в общем улучшении жизни российских граждан, так и в подавлении этих самых «бацилл». Важно отметить, что идеи построения русского национального государства отождествляются автором статьи с моделью «моноэтнического государства». Это звучит довольно странно, ведь моноэтничность совсем не является условием или обязательным свойством национальной государственности. Почти все национальные государства имеют этнические и национальные меньшинства, более того, статус такого меньшинства, со всей системой обеспечения его прав, возможен именно в системе национальной государственности.

Ещё один очень важный акцент статьи, который имеет, по-моему, особое значение: в ней вообще нет ни слова о «российской нации». Напомню, проект утверждения новой российской нации был заявлен В.Путиным в 2001 году и потом не раз подтверждался. О задаче «создания полноценной российской нации» меньше года назад специально говорил и Д.Медведев на заседании Госсовета в Уфе. А Минрегионразвития уже почти подготовил федеральную целевую программу «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России» на 2013-2017 гг. Вся эта проблематика полностью проигнорирована. Напрямую об отказе от этой идеи в статье нигде не говорится, однако это следует из всего текста – из его языка и из его логики. Очевидно, многолетние потуги государства в этом направлении ощутимых результатов так и не дали, что наверняка продемонстрировала и последняя перепись населения.

Слово «российский» употреблено в статье всего несколько раз: «российские автономии», «российский опыт», «российская школа», и «внутрироссийская миграция». Зато русский этноним господствует абсолютно: «русский народ», «этнические русские», «русская культура», «русское культурное ядро», «великая миссия русских», «русская культурная доминанта», «исторически русские территории», «обычаи русского народа», «русская Смута» и т.д.. Более того, Путин даже говорит о «русской государственности» применительно к современной РФ, указывая при этом, что её могут уничтожить … сторонники создания русской государственности. Такой, можно сказать, тотальный отказ от прежней линии на утверждение российской нации и переход к акцентуации русской этнической доминанты – огромная перемена в официальном дискурсе национальной политики.

Фактически статья В.В.Путина легализует русский этноним в официальной лексике. Интересно заметить, что даже представители других народов, проживающие в России, названы тоже русскими: «русские армяне, русские азербайджанцы, русские немцы, русские татары». Признаются и особые русские территории внутри страны: «…в России, а в особенности на исторических русских территориях». И если учесть свойства действующей в стране системы управления, то наверняка можно предположить, что речи об особом статусе русского народа и русской культуры в России мы теперь услышим и от многих других государственных мужей. Это очень важный сдвиг. Власть тем самым признала актуальность проблематики, о которой говорят русские националисты, и стала перенимать их язык. Правда, можно задаться вопросом, останутся ли эти перемены только в области языка: вероятнее всего, что это будет именно так. Например, во время недавно проведённой переписи населения называть себя «русским немцем» или «русским татарином» было нельзя: либо ты русский, либо татарин. «Divide et impera», принцип известный. А «исторически русские территории» никакого официального статуса русской субъектности не имеют. Это вообще очень важная черта всей статьи: вопрос о создании русского национального государства снимается риторически, через простое приписывание экс-РСФСР основных свойств такой государственности. То есть проблемы здесь скорее просто заговариваются. И всё же надо отметить: в этой статье их предлагается заговаривать иначе, чем раньше.

Опять же, сравнивая этот текст с февральским 2011 года выступлением Д.А.Медведева, можно увидеть и совершенно иной подход к заявлениям ряда западных лидеров о необходимости пересмотра политики мультикультурализма. Напомню, Д.А.Медведев осудил такой взгляд, указав даже, что эта идеология традиционна для России. В статье В.В.Путина впервые признаётся, что эксперимент с мультикультурализмом оказался действительно неудачным. Однако этому даётся особая трактовка: «за “провалом мультикультурного проекта” стоит кризис самой модели “национального государства”». Весьма спорный тезис, ведь идеология мультикультурализма была разработана в конце 1960-х – начале 1970 гг., тогда как европейские национальные государства появились задолго до этого. Более того, многие исследователи именно в ней и усматривают «кризис модели национального государства». Здесь же получается, что её несостоятельность выводится из модели нации.

Очевидно, автора здесь волнует не столько судьба мультикультурализма, сколько именно модель национальной государственности, nation-state. Она отвергается, и благодаря этому признаётся неактуальной для России. Наверное, с этим и связан отход от идеи создания «российской нации». Разрабатываемые уже много лет (В.Тишковым, Р.Абдулатиповым и другими прежними идеологами национальной политики России) пути утверждения «гражданской нации россиян» оказываются неактуальными именно как националистические. Автор признаёт, что модель национального государства неизбежно основана на этничности, а поэтому полностью отрицает саму модель «нации». Можно подытожить, вслед за провалом политики мультикультурализма на Западе, мы видим провал политики создания политической нации «россиян» в России.

Главный термин, пришедший в этой статье на смену «российской нации» – это «уникальная цивилизация». Что подразумевается под понятием «цивилизация» не уточнено, но говорится о наличии у всех нас особой цивилизационной идентичности и о том, что она представлена самим государством, что это «государство-цивилизация». В.В.Путин подчеркнул, что её «стержнем» и «скрепляющей тканью» объявляется русский народ и русская культура. Ещё один очень важный момент, что эта цивилизация ему видится полиэтнической, однако лишённой национальных меньшинств: это «такой тип государства-цивилизации, где нет “нацменов”». Отсутствие нацменьшинств связано с тем, что всем представителям этой уникальной цивилизации свойственна «общая культура и общие ценности». Получается, что национальные меньшинства ликвидируются через тотальную культурную унификацию на основе русской «скрепляющей ткани». Остаётся только непонятной характеристика «полиэтничности» и судьба национальных республик в составе РФ.

В целом же, статья местами производит впечатление текста, написанного как раз русским националистом, причём довольно радикальных взглядов. И нелюбовь к другим «русским националистам» для таких текстов, кстати, тоже весьма типичный случай. Имеется только два отличия: термин «нация» заменяется более благозвучным термином «цивилизация», и вместе с тем утверждается, что нынешние формы РФ никак изменять не надо – это и так уже «русская государственность». «Русский народ является государствообразующим», но не по статусу, а просто «по факту существования России» – в этом, очевидно, состоит главный тезис обсуждаемого текста.

Таким образом, в статье де-факто декларируется отказ от модернизации форм российской государственности, а также отказ от западных понятий об этих формах. Неуспех прежнего проекта «создания новой российской гражданской нации» оборачивается отказом от вообще каких-либо западных технологий государственного строительства и национальной политики. Взамен утверждается, что у нас своя цивилизация и свои оригинальные формы. С точки зрения консерватизма мысль очень позитивная, однако остаётся непонятным, как формы государственности, унаследованные от большевиков и сталинской национальной политики, ещё и сдобренные либеральными реформами начала 1990-х, могут считаться традиционными, выражающими нашу особую цивилизацию. По идее, если уж искать наши аутентичные традиции, то нужно возрождать формы хотя бы дореволюционной России. Но статья нацелена на иное – на сохранение нынешнего устройства, и против его реформирования в какую-либо сторону.

Аналогия между «нацией» и «цивилизацией» проводится и дальше. РФ предстаёт как результат «самоопределения русского народа». Состоит это самоопределение в «полиэтнической цивилизации, скрепленной русским культурным ядром». Автор говорит, что этот выбор был сделан «не на плебисцитах и референдумах, а кровью» в ходе тысячелетней истории. На этом тезисе стоит остановиться особо. Утверждение «русский народ давно самоопределился» – это главный аргумент, выдвинутый против националистического требования «права русских на самоопределение». В.В.Путин утверждает, что русским это право не нужно, так как они его уже использовали, просто когда-то раньше. Воплощением этого самоопределения является современная государственность РФ. Классическое определение Э.Ренана «нация – это ежедневный плебисцит» в случае с «уникальной цивилизацией» заменяется на историческую предопределённость. Самоопределение осуществляется не современниками, а уже сделано далёкими предками.

Право на определение своей судьбы русским не нужно ещё и потому что у них есть историческая миссия, которой они должны служить. «Великая миссия русских – объединять, скреплять цивилизацию», сохранять «русскую культурную доминанту». Современное же развитие страны и его направления – это уже дело государственной власти, воплощающей исторический выбор предков.

Интересно, что при этом в «обсуждении и формировании» национальной политики России «должны непосредственно участвовать» не только представители государственной власти, но и «национальные, общественные объединения». Так как русских национальных объединений в России нет, то это означает только одно: национальная политика должна разрабатываться высшими чиновниками вместе с представителями национальных меньшинств. Правда, исходя из текста статьи, этих меньшинств нет и быть не может, так как это противоречит уникальным свойствам полиэтнической цивилизации. Возможно, это противоречие снимается фразой «мы многонациональное общество, но мы единый народ».

В результате перед нами предстаёт следующая картина. Выбор формы государственности русские совершили в далёком прошлом, а все межэтнические проблемы – лишь форма социальных конфликтов. Главным способом решения этих проблем автор видит усиление регулирующих функций государства, а также его всемерную воспитательную работу. Если русские не понимают, что их выбор уже давно сделан и воплощается нынешней властью, то их надо в этом убедить. Государство должно не выражать идентичность и интересы граждан, а наоборот – проводить «культурную терапию» и «формировать мировоззрение» своего населения. Путин нередко указывает, что должен думать и чувствовать «любой человек, живущий в нашей стране». В этом важнейшая черта всего текста: в нём отдано предпочтение не анализу конкретных проблем тех или иных народов России, а постулированию того, что граждане должны делать и как они должны думать, чтобы этих проблем не было. Задача государства – внушить гражданину понимание этого долга и своей особой миссии.

В целом описанная модель, на мой взгляд, можно назвать «формальным государственничеством». Есть государство, унаследованное от предков. Его актуальные формы отождествляются с раз и навсегда сделанным выбором, с самоопределением народа. Есть государственная власть, которая это историческое самоопределение выражает. И есть нехорошие представители общества, которые всю эту данность оспаривают, создавая тем самым национальный вопрос «фундаментального характера». Решается этот вопрос с помощью усиления государственного контроля над обществом и перевоспитания непонятливых граждан. Демократия, как власть народа, определяется выбором не граждан, а предков. Граждане этот выбор только подтверждают из чувства долга. И, если отнестись к этой модели чисто умозрительно, то нельзя не признать: она по-своему идеальна и вносит большой вклад в историю русского утопизма.

И всё же надо признать: сама эта статья – огромная уступка как раз тем, кого волнует положение русских в России. Это признание важности русского вопроса, легализация русского этнонима, осторожный отход от политики создания «новой общности людей» в пользу признания особого государствообразующего характера русского народа и русской культуры. Многолетний спор между российской государственной властью и русскими националистами привёл к существенному изменению позиций – по крайней мере, в статье основного представителя власти. Теперь весь вопрос в том, останется всё это лишь на газетной бумаге, или за этим текстом последуют комплексные перемены в российском законодательстве и национальной политике. Да, идея русского национального представительства здесь по-прежнему и радикально отвергается. По-прежнему отрицается сама модель общества, ежедневно осуществляющего свой выбор, и модель власти, такое общество представляющей. Но в настоящих условиях даже косметические реформы в этом вопросе могут иметь немалое значение. Перемены в языке, готовность назвать вещи своими именами – тоже немалый шаг. Ведь наш язык не просто описывает мир вокруг нас – он его и создаёт.