Внимание Холмогорова и Лимонова привлекли некоторые очевидные факты, и заслуга обоих состоит в том, что у них хватило смелости о них более-менее откровенно сказать (один сделал это в своем блоге, другой – в колонке на Гранях.ру.). Факты же следующие. Во-первых, митинговая активность пока что не становится все более радикальной. Да, митинги проводятся в центре Москвы, но строго в тех местах и в соответствии с теми правилами, которые предписаны властями. Конечно, сам факт того, что на улицы выходят тысячи человек, и улицы эти находятся не на окраинах, а в центре – это факт отрадный. Но ничего еще не решающий. И в этом смысле, нельзя не согласиться с Лимоновым, который указывает на примеры и более многочисленных митингов начала 90-х, которые, однако, не привели к падению режима. На «оранжевый» киевский Майдан или, тем паче, площадь Тахрир это пока не очень-то похоже.

Во-вторых, власть решила использовать тактику контр-митингов, и тактика эта, надо сказать, совершенствуется. Не прошло и месяца, как кремлевские политтехнологи догадались: в нынешних условиях нашистские сборища выглядят карикатурно, и большинство людей просто раздражают. Поэтому решили спешно обновить реквизит и актерскую команду. Вместо обещаний порвать кого-нибудь за партию жуликов и воров, начали спешно давить на патриотическую мозоль. Мол, можно и не любить Путина (про «Единую Россию» вообще решено ни в коем случае не упоминать), но главная опасность – это якобы коварный Зарубеж, который замыслил устроить здесь оранжевую революцию. Ливия-Сирия, «все дела». И вот с этим-то злом и велено теперь бороться.

Надо сказать, что выбор идеологического оформления для пропутинских акций был весьма логичным для такой ситуации и, в общем, единственно верным. Нельзя также не отметить того, что представители так называемой либеральной оппозиции – а это, за единичными исключениями, ельцинская поросль девяностых – немало посодействовали тому, чтобы подсказать Кремлю верную тактику. Те, кому за сорок, еще очень хорошо помнят задержки зарплат, доходившие до года, и прочие мерзости ельцинских девяностых. И когда они видят персонажей вроде Немцова – особенно Немцова, веселой поступью шагающего в посольство США – то все эти воспоминания в их головах освежаются. Да-да, умные и добрые блогеры напишут в своих блогах, конечно, что в посещении американского посольства никакого зла нет. Правильно все напишут, логично. Невозможно не согласиться. Да вот только поход к американскому послу увидят более-менее все (уж тут власти постараются), а умно-добрые тексты умно-добрых блогеров читают считанные проценты населения России.

Впрочем, это момент хоть и важный, но не главный. Главное – это то, что Кремль, используя административный ресурс, может собирать действительно внушительные скопления народных масс на свои митинги. И теперь эти митинги будут оформляться более грамотно – мол, за великую Россию, а не за великие потрясения – и потому пропагандистский эффект их для режима будет в общем позитивный.

Лимонов это заметил и несколько занервничал (о чем честно написал). Нервничают, похоже, и те, кто идет на Болотную – и Холмогоров этот факт подметил. И сделал, в общем, правильный вывод: «Судя по ажитации изрядной публики вокруг Поклонной, на Калужской ничего интересного не выйдет… Видимо Ольшанский прав. Первого свидания в третий раз не бывает».

Действительно, политическая истощенность в «болотной» среде очевидна. Но анализируя этот факт, важно не сделать одной ошибки, которая может поставить всю картину с ног на голову. А именно, нынешнее политическое истощение – это не истощение протестного движения как такового. Это лишь исчерпанность тех во многом случайных людей, которые, в силу разных причин, оказались в роли вождей этого движения. А это естественно – и даже к лучшему.

Суть дела в том, что крах путинского режима неизбежен вовсе не потому, что Госдеп кого-то нанимает или не нанимает, и от той богемной и квази-политической леволиберальной тусовки, которая играла в «царя горы» на Болотной площади, выживание Путина не зависит. Гибель существующей политической системы обусловлена вполне определенными политическими факторами: полным исчерпанием всех ресурсов (научно-технических, производственных, кадровых, моральных – всех вообще), а также неспособностью путинской системы к позитивному развитию. Несколько более подробно об этом было сказано в статье «Сумерки карликов» (2009 г.). Там же, кстати, был и указан приблизительный срок жизни путинского режима: 3-5 лет.

Что на практике означает такое истощение ресурсов? Простые и крайне неприятные вещи. Вроде стремительно надвигающегося экономического даже не кризиса, а полного коллапса. Со всеми его прелестями – обесцениванием денег, тотальной безработицей, и даже голодом – не для всех, но для многих. Сейчас все эти радости стараются оттянуть – до выборов. Но потом пружина разогнется… И мало не покажется.

Можно ли это предотвратить? Кое-что можно сделать. Проблема только в том, что нынешняя политическая система на это неспособна, ибо изначально проектировалась как механизма высокоэффективного ограбления России. Перестроить ее невозможно – ее можно только сломать. Или она сама сломается тогда, когда выжрет объект паразитирования. Собственно, Россия путинским режимом выжрана. Что и делает неизбежным его гибель.

Стало быть, крушение путинизма – неизбежность и даже, в известном смысле, данность. Какова же роль во всем этом нынешних «болотных» лидеров?

Определенная роль у них есть – но, надо признать, роль не особо значительная. Декабрьские массовые протесты – это лишь только первая часть того грандиозного действа, которое ведет к смене режима. Кампания, затеянная Навальным, выстрелила несколько неожиданным способом: огромное количество людей вдруг ощутили, что на последних выборах их всех и каждого лично, нагло обманули. Вследствие этого, протест стал массовым, что воодушевило оппозицию и всерьез напугало Путина и его временного заместителя. Это было первым этапом.

Понятно, что сам по себе Путин никуда уходить не хочет. И на уступки тоже не пойдет. При этом и вышеназванные факторы, запрограммировавшие развал путинского режима, чем дальше, тем больше будут раздражать людей – и гнать их на улицы. Процесс уже запущен. Его можно слегка затормозить, но остановить уже нельзя. Что из этого следует?

Из этого следует второй этап: радикализация протеста. Но перед тем как это случится, должен пройти некий естественный политический отбор, в первую очередь, среди лидеров оппозиции – ибо, как верно говорил основатель одной нехорошей украинской организации, «в новую ситуацию нельзя войти со старыми людьми». «Старые люди», вся эта грязная пена 90-х, должны уйти и скоро уйдут неизбежно. Именно это мы сейчас и видим. Они это чувствуют, и им это не нравится – потому и создается то унылое шебуршание, которое подметил Холмогоров. Но это не конец протестного движения, а лишь временная остановка. После которой первый этап заканчивается, и начинается второй.

Как именно будет происходить эта радикализация протеста? Сейчас этого никто не знает. Можно лишь сказать, как именно это обычно происходит. Например, власть может сдуру начать активно применять силу – что неизбежно встретит отпор со стороны наиболее решительных представителей антипутинского движения. Или весной-летом обнажатся социально-экономические бездны, созданные Путиным – и лишившийся сбережений и работы, а то и просто голодный народ повалит на улицы. И никакая полиция и армия его не остановит (уже хотя бы потому, что сама будет голодная и злая). Есть и иные варианты.

На этом этапе, Путин, собственно говоря, и превратится в политический труп. Как именно это произойдет – не вполне еще ясно. Это может быть (и должен быть, по крайней мере, мы должны приложить для этого все силы) сравнительно мягкий сценарий «бархатной революции». Если же путинское охвостье заупрямится, то может получиться примерно так же, как было с Чаушеску в Румынии, и даже существенно масштабней. Полноценную войну с партизанами, в стиле центральной Америки, Путину, впрочем, устроить не дадут, ибо страна с ядерным арсеналом для таких игр – страна не подходящая. А поскольку у кремлевских обитателей деньги и семьи и вообще все, что им дорого, находятся в Европе, то дружеской просьбы от руководства ряда ведущих стран НАТО будет более чем достаточно для того, чтобы вопрос был исчерпан. А такая просьба, и из-за ядерного оружия, и из-за геополитической значимости России (и в силу множеств иных причин) неизбежно последует.

А вот дальше наступит то, что уже сейчас видит Александр Самоваров. Третий этап – самый ответственный и серьезный – станет временем решения судьбы России.

В это время – и тут мы должны отдавать себе полный отчет – в борьбу включатся многие силы, как внешние, так и внутренние, до этой поры находившиеся в спячке. В том, числе, и сепаратистские. В том числе, и наши заклятые друзья, имеющие с нами общие границы (опять же, об этом было уже сказано в «Сумерках карликов»). Это будет опасная игра со множеством участников. И Самоваров безусловно прав в том, что сейчас нет некой силы, которая бы однозначно лидировала и могла бы прийти на смену существующему политическому аппарату власти. (Такой силы, каковой в Египте была Ассоциация «Братья-мусульмане».) Однако в одном с ним трудно согласиться – в том, что сейчас «нет ни концепции, ни людей».

Четко сформулированной и при этом общепринятой концепции – нет. Но стремление людей жить в русском правовом государстве, государстве «социальном», но при этом и с рыночной экономикой – это есть. Назвать это «национал-демократией» можно, хотя и не совсем верно. Организации (некоторые – с многолетней историей), которые стремятся к реализации этих требований – тоже есть. Некоторые из них могут быть охарактеризованы как маргинальные, но в том-то и особенность грядущего времени, этого самого третьего этапа, что это будет период, когда смелые, решительные и умные смогут дотянуться до звезд. То есть из маргинального или периферийного состояния в считанные дни перевоплотиться в мейнстрим.

Что бы это стало возможным, нужно формировать сетевую организацию (ибо другая не сработает), чья идеология будет близка и понятна большинству русских людей. И которая впоследствии сможет создать аппарат власти. Русской власти. Ничего невозможного в этом нет – имеющиеся структуры русских националистов (вменяемых и адекватных) вполне в состоянии, при соблюдении ряда условий, все это сделать. Как именно – разговор особый. Скажу лишь, что любой партийный проект националистического толка имеет смысл лишь в том случае, если рассматривать его именно как вышеописанную сеть, или хотя бы основу такой сети.

В общем, бояться «затухания» протестной активности, или того, что Путин «укрепится», не стоит. Крах путинского режима обусловлен объективными факторами, и Рубикон перейден им давно. Остаться надолго он не сможет. Нынешнюю леволиберальную «болотную» пену скоро сдует – опять же по объективным причинам. Гораздо важнее сейчас готовиться к тому, что будет после этого – ибо если Путин обречен уйти, то мы, как политическая сила, обречены остаться. И на наши плечи, без преувеличения, скоро ляжет вся ответственность за выживание русского народа вXXIв. Это высокая и страшная миссия – и для ее выполнения активную работу надо начинать если не вчера, то хотя бы прямо сейчас…

Дмитрий Саввин