1 февраля интернет-портал «Грани.ру» опубликовал заявление «Московского мемориала», в котором эта организация объявила о своём нежелании участвовать в формировании Гражданского Совета, - координационной структуры недавно учрежденного Гражданского Движения. Причиной было заявлено нежелание заседать вместе с русскими националистами.

Конечно, участие или неучастие кого бы то ни было в общегражданском протестном движении - личное дело каждого, будь то личность или организация. Сюда входит и право не сотрудничать с чуждыми по духу людьми или политическими силами, равно как и иметь о них любое мнение.

Однако ни у кого нет права, ни юридичского, ни морального, на публичную клевету, диффамацию и искажение фактов в угоду собственным взглядам. Увы, авторы заявления совершили именно это.

Я имею в виду ряд утверждений, касающихся русских националистов, в том числе и меня.

Так, в тексте заявления сказано:

Ряд лидеров радикальных националистов, которые, согласно принятым в Гражданском Движении алгоритмам, наверняка войдут в координационный Совет, не стесняясь пропагандируют идею скрытых действий националистических структур.

Так, по мнению одного из них, Константина Крылова, за фасадом якобы демократического государства должно действовать «фашистское гражданское общество», воплощающее расистские теории. Крылов в программном тексте «Фашистское общество как фундамент демократического государства» описывает это так:

«Возьмем, например, такую важную социальную практику, как расизм. <...> Понятно, что правящая нация держит остальных за недочеловеков. Но. Это нация держит. Гражданское, тоись, общество. А государство должно относиться ко всем гражданам как к гражданам. Выглядит это так. Расово сомнительным типам не дают хорошей работы, не приглашают в клубы, вообще держат за второй сорт... Если про человека точно известно, что он не свой (ну там, мама - бабушка), его и держат за не своего. <...> А если начнет распетрушиваться - тихо, бесшумно (самое главное тут бесшумность) помочь обществу правильно определиться. Есть некоторые интеллигентные службы, которые должны помогать. Но именно помогать, а не брать на себя. То же самое и относительно всех остальных фашистских штук. Все это делается во всех нормальных государствах. Но неофициально, тихушечно, силами гражданского общества».

Прежде всего - вышеприведённая цитата взята не из документов русских организаций или хотя бы из моей программной статьи, а из постига в блоге krylov.livejournal.com от 26 апреля 2008 года. Назвать цитату из блога «программным тестом» - это уже передёргивание.

Но это не главное. Авторы обращения, в лучших традициях советской пропаганды, вырвали слова из контекста, дабы создать у читателя впечатление, что речь идёт о рецептах, которые я предлагаю российскому обществу, или изложению планов националистов на будущее. На самом же деле речь шла о событиях, относящихся к прошлому веку, а «годным расистским обществом» была названа Великобритания позапрошлого века.

Вот подлинное начало моего текста:

Сейчас уже вполне очевидно, что Гитлер вдохновлялся Британией, английским обществом. С которого он и списывал «фашизм». Ощущение избранности, культ дисциплины, неприкосновенность собственности, поощрение таланта, дух экспансии - всё это фашизм.

Ошибка была одна, но роковая. Фашистское общество - очень хорошее, эффективное общество. Фашистское государство - довольно-таки плохое государство. То есть даже не то чтобы плохое, а неадекватное. Потому что государство не может и не должно делать то, что может и должно делать общество.

Возьмём, например, такую важную социальную практику, как расизм. В здоровом обществе - например, в европейском XIX века - он всячески процветает. Понятно, что правящая нация держит остальных за недочеловеков.

Но. Это нация держит. Гражданское, тоись, общество. А государство должно относиться ко всем гражданам как к гражданам. Выглядит это так. Расово сомнительным типам не дают хорошей работы, не приглашают в клубы, вообще держат за второй сорт. Но специально не обижают, гадостей в глаза не говорят (разве что если расово неполноценный начнёт нарываться, тогда его осадят), вообще - ведут себя без лишней демонстративности. Но и без формальностей. Если про человека точно известно, что он не свой (ну там, мама - бабушка), его и держат за не своего. Для кого-то, кстати, могут сделать исключение. Опять же, молчаливым консенсусом, неформальненько. Типа: Дизраэли великий человек, но евреи в целом - это, знаете ли, люди не нашего круга.

Но то - общество. Которое «стрижёт ножничками». А государство берётся за это важное дело - сегрегацию - неуклюжими лапами. Принимает «нюренбергские законы», позорные, смешные, к тому же закон всегда легко обойти. Это видят, начинаются «ужесточения». Общество при этом в растерянности: государство отняло у него право чморить чужаков. Фактически, государство национализировало расовую полноценность (чувство нежное, приватное), да ещё поставило распоряжение ею на бюрократические (если не индустриальные) рельсы. «Сегодня уволено столько-то расово неполноценных». Дальше начинаются соревнования чиновников - кто больше уволит. Дальше... дальше понятно. Нет, я не думаю, что «Холокост» в самом деле имел место в обозначенных еврейскими организациями масштабах, но вообще-то логика бюрократического механизма к чему-то такому и в самом деле подводила. [...]

Полностью с текстом вы можете ознакомиться здесь . Но уже по этому отрывку ясно, что речь шла о Британии XIX века, а не о России XXI. Точно так же, любому разумному человеку должно быть понятно, что о «фашистском обществе» в Британии XIX века в буквальном смысле говорить не приходится, хотя бы потому, что «фашизм» (что бы под этим словом не подразумевать) появился в веке двадцатом.

Разумеется, я понимал, что высказываю спорные мысли, и что возможна дискуссия о том, практиковались ли описанные мною формы сегрегации в Британии XIX века, насколько они были полезны или вредны для развития общества, повлияли ли британские практики на немецкий фашизм и так далее. Но это именно предмет для дискуссии интеллектуалов. Использование же вырванных из контекста цитат в целях очернения политического оппонента - это совсем иное дело, имеющее, кстати, куда большее отношение к реальным фашистским практикам, нежели мои скромные рассуждения.

Увы. Мы уже успели привыкнуть к тому, что люди, причисляющие себя к либералам, постоянно нападают на свободу слова и мысли, пытаясь её ограничить под любыми предлогами, и особенно часто - используя тему «фашизма». Это касается не только современных российских интеллектуалов, всё больше вынужденных молчать из страха перед судебным преследованием по 282-й статье, столь любимой некоторыми либеральными деятелями, но и всемирно известных мыслителей прошлого. Я, например, помню, как некие либеральные деятели публично осуждали издание переводов классиков немецкой мысли - таких, как Карл Шмидт и Эрнст Юнгер - которые, по их просвещённому мнению, «небезопасны»... Приходится констатировать, что известное стихотворение Вяземского и в наше время звучит актуально, разве что «либеральное клеймо» теперь имеет форму свастики.

Но и это ещё не всё. Авторы обращения публично обвинили русских националистов, действующих в легальном поле, в том, что они являются частью (или прикрытием) людей, практикующих насилие:

Из публичных высказываний подобных «общественных деятелей» следует, что открыто действующие националистические организации будут частью, «легальным крылом» общего движения - наряду с другой частью, практикующей насилие. Недаром в публичной переписке Владимира Тора и Натальи Холмогоровой в Живом Журнале националисты, осужденные за насильственные преступления, именуются «партизанами».

Не скрою: у меня складывается впечатление, что руководство «Мемориала» в данном случае судит о нас по собственному опыту защиты интересов чеченских сепаратистов (весьма широко практиковавших насилие). Судя по всему, с тех самых времён слова «партизан», «повстанец» и т.п. (на использовании каковых по отношению к чеченским сепаратистам «Мемориал» последовательно настаивал ) представляется им позитивными эпитетами. Можно также предположить, что горячая симпатия и поддержка, оказываемая «Мемориалом» движению «антифа» (также проповедующего и практикующего насилие, пусть и в несравнимо меньших масштабах, чем масхадовцы) неким образом заставляет проецировать собственные действия и намерения на оппонента.

Впрочем, всё это именно предположения, на которых я ни в коем случае не стал бы настаивать как на фактах или достоверных умозаключениях. Но если говорить именно о них, то, во-первых, слово «партизан» имеет вполне нейтральное словарное значение: партизан - это «член вооружённого формирования, скрывающегося среди местного населения либо использующими свойства местности, избегающего открытых и крупных столкновений с противником». И, во-вторых, использование этого слова (как и любого другого) само по себе ещё не является доказательством наличия реальных связей с людьми, практикующими насилие. Волшебное слово «недаром» также не является сколь-нибудь убедительным аргументом, даже с точки зрения полемики.

Повторюсь: сказанное ни в коей мере не означает, что я подвергаю сомнению священное право руководства «Мемориала» или кого бы то ни было другого иметь любые мнения обо мне лично, о моих намерениях, о русских националистах вообще и о каких угодно предметах ещё, равно как и выражать их публично. В конце концов, никто не может запретить человеку думать, что все черноволосые женщины - ведьмы, и даже говорить об этом вслух. Проблемы начинаются тогда, когда их безумные фантазии становятся официальной доктриной церкви. Отсюда начинается прямая дорога до костров на площадях.

Поэтому я хотел бы предостеречь честных российских либералов: в лице подписантов обсуждаемого обращения вы имеете дело с людьми, практикующими двойные стандарты и сознательно манипулирующими своей аудиторией. Проще говоря, они вас обманывают, при том рассчитывая, что вы сами захотите обмануться, поскольку речь идёт о не близких и не симпатичных вам людях и идейных течениях. Однако это опасный путь, и ведёт он, как и было сказано, отнюдь не к звёздам.

PS. Я искренне надеюсь, что редакция «Граней.ру» сочтёт возможным опубликовать этот текст на своём сайте.