Премьер и по совместительству кандидат в президенты В.В. Путин наконец сформулировал свою позицию по одному из сложнейших пунктов внутренней политики, а именно по национальному вопросу. Это вдвойне ценно, так как ранее этой темы старались не касаться, не только сам Владимир Владимирович, но и вся нижестоящая вертикаль. Точнее касались, но обычно это была успокаивающая риторика, не позволяющая говорить о какой-то более или менее цельной концепции. В данном случае такая концепция была намечена.

Статью, безусловно, следует рассматривать в совокупности с некоторыми другими действиями Путина. Среди них можно вспомнить фразу, сказанную в 2008 г. на встрече с фрау Меркель, о националистах в хорошем смысле слова, которыми являются Путин и Медведев. Назначение националиста Дмитрия Рогозина вице-премьером. Встреча и пара пива с фанатами. Незадолго до этого официальная встреча Дмитрия Рогозина с молодыми националистами.

Рассматриваемая публикация вполне вписывается в этот ряд. Мало того, что она посвящена национальному вопросу, так ещё Владимир Владимирович в ней ни разу не использовал слово «россиянин», и только три раза «российский», каждый раз в контексте к которому не смог бы придраться и самый радикальный националист: «российский опыт государственного развития», «российская школа» и «внутрироссийская миграция». Зато «русский» себя в тексте себя чувствует более чем вольготно, хотя современный казённый новояз этого не поощряет, предпочитая заменять, где это возможно русское российским.

Сигнал? Безусловно. Националистам? Конечно, нет. Кто такие современные националисты? Политические маргиналы способные в лучшем случае мобилизовать на выборах 1% электората? Да, у националистов есть влияние на активную русскую молодёжь в крупных городах и, прежде всего в Москве, а так же в случае допуска их в реальную политику и телевизор у них неплохой мобилизационный потенциал. Но оба эти достоинства являются малоценными накануне выборов, и крайне сомнительно, что Путин во время написания статьи ориентировался на них.Адресат его публикации более обширен – это все кто прочитает статью, весь народ, точнее электорат. А то, что можно принять за националистическую риторику, наоборот, является пробным камнем риторики имперской. Но об этом ниже.

Про уникальность.

Статья, по сути, является манифестом о том, как планируется устраивать Россию в национальном и идейном плане после выборов. Фундаментом этого уклада должна служить российская уникальность. Владимир Владимирович верно отмечает происходящие в мире тенденции. В США традиционная схема ассимиляции не справляется с давлением латиноамериканцев, что особенно заметно в южных штатах. По этой причине американские консерваторы, ярким представителем которых является Патрик Бьюкенен, призывают ужесточать миграционный контроль и выдворять нелегалов. В Европе, точно так же терпит крах политика «мультикультурализма», и правые (в отличие от Америки, зачастую находящиеся у власти), тоже призывают закручивать гайки. Что же заставляет премьера отмахиваться от международного опыта? Его уверенность в исключительности «полиэтнической цивилизации, скрепленной русским культурным ядром». Бывший, возможно будущий, президент не считает Россию национальным государством, то есть «государством, исторически строившимся исключительно на основе этнической идентичности». Из слов Владимира Владимировича следует, что Россия – уникальная многонациональная страна, которая за свою тысячелетнюю историю выработала способ сосуществования разных этносов. Идея, конечно, крайне уязвимая для критики со всех сторон – и про уникальность можно поспорить, и про успешное мирное сосуществование – XX в. в России начался еврейскими погромами, а закончился двумя чеченскими войнами. Что творилось с национальными отношениями в этот промежуток, лучше даже и не вспоминать. Но критику оставим критикам, здесь важно другое – уверенность премьера в том, что России нет нужды понимать то, что недавно осознали многие политики Запада, а именно опасность открытых дверей и обоснованность поворота к умеренному государственному национализму.

О реальных предложениях.

При этом Владимир Владимирович не скатывается в чистый утопизм, а, признавая проблемы, предлагает конкретные способы их преодоления. Главные опасности в межнациональных отношениях он видит во внешней и внутренней миграции, а так же в коррупции, процветающей на государственной службе. Против этих опасностей и направлены предлагаемые им меры.

Во-первых, предлагается навести порядок в миграционной службе, что бы лучше ловить и наказывать нелегальных иммигрантов. А так же учить иммигрантов легальных русскому языку, истории и т.д.

Во-вторых, предлагается строже следить за регистрацией иногородних граждан – это уже мера по наведению порядка с передвижениями внутри страны. Пожелание опять-таки неплохое. Оно выглядит ещё лучше, когда становится понятно, что этот пункт, как и предыдущий, подразумевает победу над коррупцией (в ином случае эти предложения глупо было даже озвучивать). К сожалению, пока что в матче между правительством и коррупцией, выигрывает последняя. Что может изменить ситуацию, пока не поясняется.

В-третьих, для создания общего культурного фона премьер считает нужным реформировать образование. Что тут можно сказать? Разве, что вспомнить, что человека, который её проводит Путин недавно предложил «отбуцкать за углом». Может ли тут быть лучшая реклама для этой меры?

В-четвёртых, подаётся идея об организации бюрократического органа, который бы занимался делами национальностей, точнее межнациональностей.

В общем целом, все предложения кандидата в президенты Путина немного отдают популизмом. С одной стороны они действительно ожидаемы электоратом (за исключением предложения улучшить жизнь в Средней Азии, что бы оттуда не ехали гастарбайтеры), с другой стороны, практически все перечисленные меры, правительство, возглавляемое этим человеком, пытается безуспешно воплотить в жизнь не один год. Почему что-то должно измениться из статьи абсолютно не следует. Так что пока не стоит слишком серьёзно относиться к обещаниям кандидата в президенты Путина, так как кредит доверия по озвученным вопросам у него не слишком высок. Можно будет вернуться к этому вопросу спустя полгода после выборов и посмотреть на происходящие изменения.

Влияние русской философской мысли.

Но практические предложения только вершина айсберга. Гораздо интереснее теоретическая часть. Идеи об уникальности иаприорноймногонациональности России, лежащие в основе концепции премьер-министра возникли не на пустом месте. В статье ощущается сильное влияние на Владимира Владимировича работ русского христианского философа-националиста Ивана Александровича Ильина. При этом автор показывает знание трудов философа не на уровне цитат (хотя одну цитату он и приводит) и упоминаний имени в интервью, а на гораздо более глубоком уровне. Особенно явно эти идеи проступают в части где говорится об образовании и в общих рассуждениях о роли русской нации для окружающих её народов.

Весь параграф, посвящённый образованию, является переосмыслением идей Ивана Александровича, которые можно обобщить следующей фразой: «Воспитание детей есть именно пробуждение их бессознательного чувствилища к национальному духовному опыту, укрепление в нём их сердца, их воли, их воображения и их творческих замыслов». Правда следует признать, воспитание «чувства русскости» не в детях, а во взрослых гастарбайтерах с помощью фильмов и книжек, это уже вольная трактовка самого Владимира Владимировича.

Идея же о «русском культурном ядре» скрепляющем полиэтническую цивилизацию, выводится из другого тезиса Ильина - о народах «ведущих» и «ведомых». Суть этой идеи в том, что не все народы способны создать сильную и самобытную культуру, вследствие чего они попадают в зону влияния народов с более сильной культурой, и в результате становятся «духовно ведомыми» народами. Когда это происходит «ведомый народ находит свою родину в лоне ведущего народа и, не теряя своей исторической и биологической «национальности», вливается духовно в национальность ведущего». Похоже на «полиэтническую цивилизацию, скрепленную русским культурным ядром», не так ли? Подобные рассуждения так же подводят базу и под национально-образовательную реформу, так как что бы стать духовно единой нацией следует приобщаться к общей, более сильной культуре.

Не раскрытой в статье осталась роль православия. По Ильину, весь смысл патриотизма и национализма, заключён как раз в пути к Богу: «Мой путь к духу – есть путь моей Родины; её восхождение к духу и Богу – есть моё восхождение. Ибо я тождественен с нею и неотрывен от неё в духовной жизни». Та пара слов, которую Владимир Владимирович уделил православию наравне с другими традиционными религиями не даёт повода делать какие-либо выводы. Путин мог проигнорировать православный фактор, как по той причине, что считает его малозначительным, так и потому, что ему как видному политику нельзя отклоняться светского дискурса. Сохранять надо же не только национальный мир, но и религиозное согласие.

В рамках одного государства идеи Ильина (в трактовке Путина), являются имперской риторикой в бывшей метрополии, которая должна с одной стороны польстить государствообразущему большинству, с другой показать национальным меньшинствам, что фашизм не пройдёт. Но это в рамках одного государства. В рамках СНГ подобные взгляды лучше всего соотносятся с давно рекламируемым интеграционным проектом – Евразийским Союзом.

Русский вопрос и евразийство.

Философские идеи философскими идеями, но какое именно они нашли воплощение под пером премьера – это самый интересный вопрос. Складывается впечатление, что Владимир Владимирович, уже который год пытается найти себя, как национального лидера. Первую сверхзадачу – наведение порядка в стране он выполнил. Кавказ замирил, олигархов приструнил, народ накормил. После этого остались только локальные задачи – ВВП, Сочи, Чемпионат Мира по футболу… Ничего сравнимого с первым этапом правления ни по накалу страстей, ни по следу в истории. Совсем другое дело новый интеграционный проект на территории СНГ – это действительно та задача, где себя можно проявить на века.

На фоне этого становится заметны метаморфозы, происходящие со взглядами Путина. От нейтрального консерватизма, ностальгирующего по позднему советскому союзу, где всё было нормально и местами хорошо, в том числе и с национальным вопросом, к вполне чёткой концепции евразийства для которого, в общем и целом, характерно использования слова «русский» в риторике. В 2009 г. Владимир Владимирович, видимо не посоветовавшись со специалистами, осудил фразу «Россия – для русских», за что был осмеян националистами. Так как премьер доказал, что способен изучать материалы по теме, скорее всего сегодня он уже под этой фразой подписался бы, так как АлександрIIIговоря эти слова, использовал слово «русский» исключительно в имперском, а не этническом смысле. Точно так же в своей статье это слово трактует и Владимир Владимирович.

Что характерно в первой предвыборной статье «Россия сосредотачивается» В.В. Путин уже обращался к евразийским идеям: «В этих условиях Россия может и должна достойно сыграть роль, продиктованную ее цивилизационной моделью, великой историей, географией и ее культурным геномом, в котором органично сочетаются фундаментальные основы европейской цивилизации и многовековой опыт взаимодействия с Востоком…». Слова достойные не Ильина, но Дугина.

В пользу того, что В.В. Путин откочевал с нейтрально консервативных позиций, на имперско-евразийские говорит и его, пардон за тавтологию, «евразийская» статья. Эта работа даёт представление о совмещении личных взглядов с реальными потребностями государства. В 2007-2008 гг. эксперты под руководством Сергея Караганова подготовили доклад о будущем России в среднесрочной перспективе. В частности, там делался вывод о необходимости создания «привлекательного интеграционного проекта» для противостояния растущему влиянию НАТО и Китая в СНГ (при этом, однако, авторы говорили о неспособности России к воплощению в жизнь подобного проекта.). Так что в Евразийском Союзе будут совмещены, как чисто теоретические идеи, так и практические потребности. Видимо Владимир Владимирович видит своей сверхзадачей на следующий срок именно очередное собирание государств вокруг Москвы. В подобном контексте особый смысл приобретают слова Путина об улучшении жизни в родных странах гастарбайтеров. Видимо скоро нам предстоит увидеть статью за авторством кандидата в президенты, посвящённую внешней политике, где он будет, в том числе писать об общем культурном пространстве, традициях совместной жизни, открывающихся экономических и геополитических перспективах.

Подводя черту.

Статья Путина, как уже было сказано, несёт в себе два плана: практический и теоретический. Первый план, по сути, является популистским. Все меры предлагаемые Владимиром Владимировичем являются здравыми и верными, но, вызывающими два вопроса: почему этого не было сделано раньше и как вы собираетесь всё это воплощать в жизнь с теми людьми в команде, которые уже с этим не справились? Возможно, кандидат в президенты и предоставит убедительные ответы на эти вопросы, в том случае если удастся стать не кандидатом, а президентом. Пока же он, игнорируя основополагающие вопросы, подкрепляет популистские слова популистскими действиями – через два дня после выхода статьи в Москве начались рейды по поиску нелегальных иммигрантов, через четыре Путин в Томске поручает Фурсенко совместно с ФМС изгнать мигрантов из студенческих общежитий и выступление на коллегии миграционной службы с обещанием ужесточения законодательства в профильных для данной службы вопросах.

Теоретическая часть гораздо интереснее. В ней Владимир Владимирович, наконец, отвечает на вопрос, что же мы всё-таки в России строим. А ответ на этот вопрос лежит ни много, ни мало в плоскости национальной идеи. Той самой, которую долго и упорно искал его предшественник Б.Н. Ельцин. Владимир Владимирович, пускай намёками и экивоками, заговорил про место русского народа в мире, про его «великую миссию – объединять, скреплять цивилизацию», и про невозможность построения национального государства. Да эта часть статьи, тоже не свободна от предвыборного популизма. Крайне популистской является риторика. Все эти русскоцентристские построения, осуждение ярлыка «русского фашизма» и, как максимальное проявление фраза про «государствообразующий русский народ – по факту существования России». Не следует принимать эти предвыборные телодвижения за заигрывания с националистами, и тем более, нельзя за этими словами проглядеть основной пафос речи о русском народе, как о центре вокруг которого будет создаваться очередная имперская идентичность. Так же, пожалуй, можно говорить о начале тенденции к переходу от «россиянства» к имперской «русскости». Подобные шаги, в свою очередь, должны будут создать идеологическую базу для нового евразийского проекта.

Иван Булатов