В последнее время, как и следовало ожидать, начался своеобразный конкурс партийных проектов и идеологий. Веяние это не обошло и русских националистов, и на сегодняшний день имеется, по крайней мере, три националистических партийных проекта. Скоро, очень возможно, появятся и другие. Естественно, возникает вопрос о том, кто же серди «конкурсантов» имеет шанс на успех?

Ответ очевиден и прост (хотя и кажется наивным): тот, кто сумеет достучаться до умов и сердец как можно большего количества русских людей.

Близкое крушение существующего политического строя очевидно сейчас более-менее всем (в том числе и людям, стоящим во главе этого самого строя). А исторический опыт показывает, что после падения практически любой политической системы обязательно возникает определенный исторический «люфт», имеющий как свои неизбежные недостатки, так и свои преимущества. О недостатках говорено немало. Что же касается плюсов, то к ним, безусловно, относится наличие более-менее реальной свободы слова, собраний и организаций, а также возможность проведения действительно свободных выборов. Выборов, когда бюллетень, опущенный в избирательную урну, действительно решает судьбу страны.

В качестве примера такого исторического «люфта» можно указать хотя бы на СССР-РФ в период с 1989-го по 1993 г. Если же обратиться к опыту других стран (самому негативному опыту), то можно указать почти на все африканские государства на самом начальном этапе деколонизации. Как правило, самые первые выборы везде были более-менее свободными. Правда, так было лишь один раз – потом устанавливалась однопартийная (военная) диктатура, и про всякие права-свободы забывали сразу и надолго. Собственно, нечто в этом роде случилось и в нашей стране: после 1993 г. гайки стали закручиваться, и к концу 90-х победить даже на региональных выборах просто потому, что народу ты нравился, стало почти невозможным… Но все-таки как минимум один шанс – он при смене режима бывает почти у всех народов.

В скором времени он появится и у нас. И стартовые позиции у нас все же не африканские.

Осознавать этот момент важно потому, что для политических аналитиков, активистов и просто всевозможных фигурантов, возросших на гнилых почвах россиянской политики последних 15 лет, самая мысль о том, что от мнения народа и партийной идеологии будет что-то по-настоящему зависеть, кажется еретической. Ну как же! Все привыкли к тому, что проценты на выборах начисляются в Администрации президента. Там же и определяется, кто и каким образом будет получать финансирование, а кто – нет. Одних назначают в партию власти, других в как бы оппозицию. При такой схеме, действительно, вопрос о том, с каким посланием партия идет к народу, является не таким уж важным. Важно другое: «что сказали на Старой площади? Кто даст финансирование? Пустят ли нас в Госдуму, или только в некоторых регионах дадут в заксобрания пролезть?»

Но эта система скоро рухнет. И вот тут-то станут возможны (один раз как минимум, а в нашем случае так, скорее всего, и далеко не один) действительно свободные выборы. Выборы, на которых партийное послание народу, те идеи, которая несет каждая партия, станут настоящим капиталом, значащим подчас куда больше, чем деньги и прочая «материальная база». Впрочем, если для кого-то идеи станут капиталом, то для кого-то – приговором, который они сами себе вынесут.

Примеры и того, и другого сейчас можно видеть. Про второе пока что помолчим, а вот что касается первого – то нельзя не порадоваться тому, что в программе одной из формирующихся новых партий наконец-то всерьез зазвучал сибирский вопрос!

Сибирь и Дальний Восток – это, без преувеличения, подлинная опора России. Совершенно очевидно, в ближайшей исторической перспективе русский народ не сможет бороться за различные ресурсы, необходимые для дальнейшего развития общества и укрепление своего государства. Ибо количество ресурсов ограничено, а стороны, сражающиеся за них, на данном этапе являются для нас слишком серьезными противниками. В схватке за богатства Африки или Ближнего Востока в ближайшие годы мы не сможем тягаться ни с США, ни с Евросоюзом, ни с КНР. У нас просто не будет шансов.

Единственное, что у нас остается – это богатства Сибири и Дальнего Востока. И этого более чем достаточно для того, чтобы в весьма скором времени совершить экономический рывок, а затем – вернуть себе статус одной из ведущих мировых держав. Однако для того, чтобы все это стало возможным, нужны люди, которые на землях Сибири и Дальнего Востока сделают все, необходимое для этого рывка. А вот о людях, о сибиряках и дальневосточниках, вспоминают, увы, нечасто.

Последние 20 лет, без сомнения, были одним из самых тяжелых периодов в истории русской Сибири (говорю об этом как урожденный забайкалец, проживавший на своей малой родине, в Чите, до 2008 г.). Советское время, впрочем, тоже не было особенно сладким – но все-таки нельзя не отметить, что тогда какое-то внимание со стороны государства к Сибири и Дальнему Востоку было (пусть и специфическое, но тем не менее). После 1991г., однако, всеобщим ощущением было то, что в Москве про сибиряков и дальневосточников вообще забыли. Это касалось не только экономической и социальной сферы, но и информационной политики (что тоже очень важно): например, в новостных телепередачах о событиях на Дальнем Востоке или в Сибири гражданам, живущим к западу от Урала, практически ничего не рассказывают. Складывается ощущение, что страна у нас даже не от «Волги до Енисея», а от Москвы до, в лучшем случае, Екатеринбурга. Про то, чтобы целенаправленно развивать Сибирь, речи вообще не было. Зато вот что государство не забывало делать, так это по возможности выкачивать природные ресурсы – в одном направлении. Или же пытаться за счет сибиряков и дальневосточников решить какие-нибудь свои проблемы.

В этом смысле, ярким примером в свое время явилась ситуация с рынком праворульных автомобилей на Дальнем Востоке. Импорт подержанных японских иномарок стал для огромного количества дальневосточников способом выжить после того, как в начале 90-х гг. Москва их бросила, предоставив им разбираться со всеми своими проблемами самостоятельно. Что же сделал «центр»? Принял «волевое» решение этот рынок уничтожить, наплевав на то, что он давал средства к существованию множеству дальневосточников. (Про то, что благодаря японским поддержанным машинам огромное количество людей получило сравнительно дешевый и очень качественный транспорт, что, кстати, немаловажно и для развития местной экономики, никто вообще не желал думать.) Говоря коротко, Москва вмешалась в ситуацию только тогда, когда потребовалось решить какие-то свои проблемы, лежащие в буквальном смысле за несколько тысяч километров от Восточной Сибири и Дальнего Востока. Людей лишили одного заработка – но о том, чтобы дать им другой, равноценный, речи не шло. Речь шла только о присылке ОМОНа.

Это частный случай, но он развивался в строгом соответствии с теми принципами, которые определяют политику что ельцинского, что путинского режимов в отношении Сибири. Сибирские и дальневосточные земли рассматриваются как кладовая, из которой нужно как можно быстрее выкачать как можно больше, при этом по возможности ничего (или почти ничего) не вкладывая в развитие этих территорий. Интересы сибиряков не учитываются в принципе. В целом, подобная политика является чем-то средним между самыми худшими примерами раннего колониализма, и восточной деспотией.

Сибиряки (по крайней мере, сибирская интеллигенция) давно уже тяготятся подобным положением «белых негров». И я сам хорошо помню, как хорошо воспринимались в 2007 г. в Чите лозунги «Сибирь (Забайкалье) – не колония!». Существуют и сепаратистские группы, связывающие себя (не вполне обоснованно) с традициями сибирского областничества, однако реальное их влияние пока что невелико. В настоящее время в Сибири и на Дальнем Востоке сформировался вполне определенный политический заказ: люди желают власти, которая сделает развитие Сибири и Дальнего Востока приоритетом своей внутренней политики, и при этом, разумеется, даст большую свободу местному самоуправлению (прежде всего, в экономической сфере). Однако от европейской России, и от русского народа, русские сибиряки, в абсолютном своем большинстве, себя не отделяют.

Перспективы местных сепаратистов зависят от того, как Москва и центральная Россия в целом на этот общественный заказ прореагируют. Если он будет удовлетворен – все сепаратистские идеи рассосутся сами собой, попав в социальный вакуум. Если же нынешняя политика «ограбления и забвения» будет продолжена – то у сепаратистов появятся хорошие шансы. Которые, в случае их реализации, будут означать не что-либо иное, как конец исторической России.

Сегодняшние сибиряки весьма недовольны существующим положением – как в стране в целом, так, в частности, в Сибири и на Дальнем Востоке. И эти рассерженные сибиряки нуждаются в своей партии – партии, которая, похоже, наконец-то появилась. Те программные тезисы, которые были озвучены председателем оргкомитета политической партии «Новая Сила» Валерием Соловьем – о приоритетности сибирского направления в экономическом развитии страны, о большей самостоятельности регионов и даже о строительстве новой столицы России в Сибири – полностью отвечают вышеописанному общественному заказу Сибири и Дальнего Востока. И тот факт, что в работе Оргкомитета принимает участие Александр Николаевич Люлько, являющийся самым выдающимся сибирским политиком национально-русского направления, является наглядным доказательством того, что «Новая Сила», действительно, становится той самой долгожданной партией рассерженных сибиряков.

Именно сибирский, немосковский горизонт, столь необычный для российской политики последних десяти-пятнадцати лет (хотя и до того, в общем, ничего особо интересного не встречалось), действительно способен сделать «Новую Силу» новой всерьез. Если все прочие партии – системные и несистемные – де-факто живут в довольно тесном и во многом оторванном от остальной России мирке в пределах Садового кольца, то “НС” обращается напрямую к сибирякам. Кстати, «московский» стиль характерен и для тех проектов, которые формально декларируют некий «подлинный федерализм» – ибо их «федерализм» безлик и абстрактен. Одно дело – теоретические квази-научные умствования про «обустроим мы Россию федеральным образом, как США», а другое – четкий и ясный ответ на конкретный политический заказ, сформированный обществом Сибири и Дальнего Востока.

Остается надеяться, что «Новая Сила» сможет этот заказ выполнить на 100% или около того. Уверен, рассерженные сибиряки эту партию поддержат. За одного из них – за себя – могу ответить утвердительно уже сейчас.

Дмитрий Саввин