Я хорошо отношусь к советской космонавтике. По многим причинам. Одна из которых, пожалуй, заслуживает отдельного упоминания.

В детстве, роясь на дачном чердаке, я нашёл там старую газету «Правда» с фоткой на первой полосе, от которой у меня – советского мальчика, хорошо знающего, что в Стране Советов возможно, а чего не может быть никогда – глаза полезли на лоб, буквально.

А именно. Там была весёлая толпа с САМОДЕЛЬНЫМИ ПЛАКАТАМИ. С надписями типа «Космос наш!», «Гагарин УРА!», «Москва – Космос» и ещё что-то в этом роде. И лица, лица – человеческие, русские, улыбающиеся.

Понимаете?Самодельныеплакаты.Настоящиеулыбки. Массовыестихийные(видно же, видно!) демонстрации. Явления, в СССР моего детства совершенно невозможные. И чтобы такое нарушение правильного распорядка страшной и унылой советской жизни – на первой полосе «Правды»? «Да что же это, да как же это».

Потом я узнал от родителей, что начиная с дня полёта и до прибытия Гагарина в Москву – в апреле 1961 года – в Москве проходили массовые несанкционированные, как сказали бы сейчас, мероприятия, на которые начальство предпочло закрыть глаза и разрешить, потому что запрещать было ну просто невозможно. Это была действительно народная инициатива.

Собственно, дни с 12 по 15 апреля 1961 года могли бы стать днями рождения советского (нет, даже так -русскосоветского) гражданского общества. Не случилось, да и не могло случиться, учитывая природу советского режима. Но всё-таки что-то такое родилось и успело сделать несколько вздохов.

Кстати, можно точно установить дату окончательной смерти всех надежд на какое-либо советское будущее – 28 июля 1980 года. Это было последнее советское массовое несанкционированное мероприятие: похороны Высоцкого.

А толпы перестроечных времён были уже совсем другими и не про то.