ОМОНовские квартиры - это агония. ОМОН создан для того, чтобы разгонять незаконные шествия, митинги, любые выступления против власти. Молча. Послушно. С восторженными оскалами цепных псов. Экипировка. Тренировка. Психологический настрой ОМОНовца - все готовит его к тому, чтобы он шаг за шагом, раз за разом входил в бунтующую толпу, швыряющуюся в него асфальтом (а в крайнем случае - и стреляющую), выволакивая, задерживая, перемалывая, переламывая, а иногда и убивая смутьянов. ОМОНовец - это natural-born killer, прирожденный цепной пес, лояльный, выносливый, неустрашимый. Он не может быть "с народом" или "против народа", у него нет таких категорий. Есть начальство. Есть приказ. Приказ надо выполнять, не рассуждая и не смотря ни на что.

И они их выполняли. Прекрасно выполняли. В Чечне. Протестующие против федеральной власти стреляли по ОМОНовцам с верхних этажей зданий, поджигали бронетехнику, минировали трупы, выставляли в окнах еще живых, изувеченных, искалеченных военнопленных с отрезанными гениталиями. ОМОНовцы выполняли приказ. Без колебаний. Без сомнений. Без раздумий.

И без квартир. С парой шоколадных собачьих медалей (и то, если начальство не спиздит) за штурмы, за зачистки, за ежедневные перестрелки, за кровь, за боль, за убийства, за постоянную опасность. За выполнение простых приказов. Как машина. Как бульдозер. Как шагающий экскаватор, давивший обмочившуюся "кавказсилу", просившую на допросах только одного - лишь бы убили поскорее, прекратив мучить.

И вот теперь для выполнения приказа потребовались квартиры. Не чтобы идти в пекло, не чтобы еще раз нырять в пропахший горелым мясом ад Грозного - но чтобы выйти против толпы подростков и гуляк, кидающейся кусками асфальта, который через защитную экипировку не особо-то и чувствуется. И который уж всяко мягче выстрелов из РПГ. Но за выстрелы из РПГ квартир не надо было. А за асфальт - надо.

Это агония. Судороги. Разделение и поляризация силового сообщества на тех, кто еще готов служить, и на тех, кто, вытаскивая обгорелые трупы своих товарищей из останков очередного "Урала", а затем приезжая к их заплаканным семьям в коммуналках, почувствовал себя преданным. Униженным. Оскорбленным. Брошенным. Тех, кто увидел, во что реально ценит государство реальный ратный труд с рвущими бронежилет пулями и позерское противостояние мирным русским гражданам, от которых можно получить разве что пару пинков. Будь объявлено о Федеральной Программе Немедленной Раздачи Квартир Силовикам с Приоритетам Реальным Ветеранам - это было бы сильно, это показало бы мощь, прежде всего финансовую.

Но выдали лишь шесть квартир. Не ветеранам - новичкам, не за раны - за царапины, не за против горных зверей - но против мирных русских. Разделив. Оскорбив. Обесчестив. Поправ само понятие о справедливости, верной службе и ее верном вознаграждении. Плюнув в лицо всем, кто погиб на Кавказе и продолжает гибнуть.

Поэтому это агония. Судорога. Пена. Угасание Путина и его режима с квартирами и Холманским вышло на новый уровень, на тот уровень, когда хрипы и судороги больше скрывать нельзя. Это прекрасно, потому что Путин должен уйти, созданная им система - умереть, и это ужасно, потому что в своих судорогах он сначала унизил все федеральное чиновничество (Холманский), а теперь и весь русский служивый слой с этими проклятыми, пропахшими объедками квартирами.